— Ошибаешься, — мягко сказал я, смотря в глаза контрразведчика. Но он не отвечал. Его взор был направлен строго вперёд и видел какую-то другую картину.
Псионическим Импульсом его не оглушить.
— Яр, — поморщился Хельг. — Что-то дурное тут творится…
— Ага, — сжал зубы Святобор. — Надо… — он выдохнул. — Надо убить кого-нибудь, — его рука потянулась к топору.
Но я был быстрее.
Удар в точку между подбородком и шеей — Святобор отправился в отключку.
Контрразведчики были захвачены в областях шеи. И вскоре свалились от лёгкого придушения.
А Хельг покачивался из стороны в сторону, медленно моргая.
Они какие-то… бесполезные.
Если оставлю их, то могут и в спину ударить.
Может, утопить их?
И тут на моём лице выплыл оскал. Я громко закричал на весь остров: — Твои игры со мной не пройдут! — и рассмеялся, параллельно нащупывая, каким образом в мою голову закралась безумная мысль избавиться от своих товарищей.
Дорожка мыслей шла через Елисея.
Сам он стоял и сдавливал свою окровавленную руку, отрешённо наблюдая за капающим на скалы ручейком крови.
— ХОЗЯИН! — всполошился Златик. — М-МНЕ СЛОЖНО! — его некогда гордый голос зазвучал с жалобностью. «Алтарь» давил и на него.
— Терпи, дружище, сейчас я всё сделаю! — и моя псионическая сила пошла в ответное наступление.
По связи через иглу Златика, потом через разум Елисея, она мощным потоком ударила по отправителю зловредных идей.
И он встрепенулся. Но не так, как это делают живые. А так, как бьётся в агонии раненный насмерть зверь.
Но я здесь был не при чём.
Эта агония была для него последним проявлением жизни, которая оборвалась уже давным давно.