Эй ты, бастард! Том 3

22
18
20
22
24
26
28
30

— Надо бежать, господин! Бежать! — заверещал Абасов, отползая назад, к люку в трюм.

Но Вестник уже выбрал себе добычу. Всего одним широким шагом он преодолел треть палубы и потянулся длинными руками за Абасовым…

— Знай своё место, побегушка! — отчеканил я, вытаскивая Абасова телекинезом в последний момент. — Ты на моём корабле и этот… — я посмотрел на Абасова, чувствуя лишь брезгливость. — Человек не принадлежит тебе. Как и души моряков, которых ты удерживаешь от вечного покоя.

Вестник медленно повернулся.

— Твоя жизнь — лишь мгновение. Твоя плоть — лишь один укус. Сила, которой ты так гордишься — лишь пшик. Для моего хозяина ты ничтожен, как муравей ничтожен для шакала.

— Поэтому он боится даже назвать своё имя? — усмехнулся я, выхватывая «Акварум». — Ни разу я не слышал, чтобы его представили. А теперь ты пытаешься впечатлить меня воспеванием ему хвалебных од? Даже человеческий ребёнок придумал бы что-то получше.

Он метнул взгляд на «Акварум».

— Ваши боги умрут. А вы — людишки — займёте своё подлинное место. Место ЕДЫ!

Доски под ногами Вестника надломились, когда он сорвался с места.

Я взлетел за миг до того, как удар чёрного кулака пробил в палубе Победоносного дыру. Ровно там, где я стоял.

— Охо… — простонал Победоносный, под испуганный визг Абасова.

Выпад «Акварума» стал моим ответом!

— Сопротивление тщетно, — ответил он железным голосом, хватая «Акварум» обеими руками перед самой своей головой. — Все миры будут едины. Ценой вашей крови и ваших душ, — и в тот же момент я вырвал «Акварум» из его рук, рассекая наконечником чёрные пальцы.

Треск кристалла о камень.

И огромные чёрные крылья устремились на меня с обеих сторон. Но я спокойно вынес себя назад телекинезом. Крылья с громом соединились, схлопывая воздух между собой.

Остался бы — превратился в лепёшку.

Четыре Псионических Клинка обрушились на крылья.

Но не долетели.

Рой острых чёрных перьев, словно сделанных из обсидиана, слетел с крыльев и раздербанил мои Клинки.

Энергопробивающие?