Несносный босс или курс выживания для миллиардера

– Потому что не хотела, чтобы ты женился на мне из-за ребенка, – опускает взгляд моя девочка.

– Дурочка моя, – наклоняюсь целуя зардевшиеся щечки. – Полинка, я же говорил, что люблю тебя?

– Говорил, – кивает, запуская пальчики в мои волосы и заставляя наклониться к ней, шепчет:

– Только говори это чаще, ладно?

– А как же… – прикасаюсь мимолетно к любимым губам, и тут меня осеняет:

– Поль, а то, что мы, ну… – пытаюсь подобрать слова поприличней, чтобы объяснить весь тот “эротический фейерверк”, что творился в нашей жизни после ее “да”, – кхм… это было не вредно для малыша?

– Врач сказала, что все в порядке и можно, если осторожно. А ты был очень осторожен со мной, Котов. Как будто что-то чувствовал, – улыбается Поля.

– Так, все, отныне заканчивается жизнь кроликов! Мы уже почти взрослые, ответственные и, не смейся, Котова, серьезные родители! – подскакиваю я с кушетки, а Поля заливается радостным, звонким смехом, больше похожим на перезвон нежных колокольчиков...”

– Ты улыбаешься так блаженно, что я уже боюсь представить, что же тебе снится, Котов, – вырывает из воспоминаний нежный сонный голос моей жены.

– Да так, ничего такого, к чему бы тебе пришлось ревновать, – притягиваю к себе свою строптивицу и невесомо касаюсь губ, улавливая ее тихий вздох, больше похожий на стон.

– Вот родители приедут, и не понежимся мы до обеда в кровати, – сокрушенно говорит Поля.

– Ну, тут пришлось выбирать: либо свадьба, либо медовый месяц в кругу семьи, – смеюсь я, припоминая, как единогласно поставили нам ультиматум обе матери: и Полины, и моя, когда мы их, мягко говоря, “обломали” со свадьбой. – Так что, это меньшее из двух зол. Да и замки еще никто не отменял, любимая, – смеюсь, пронаблюдав, каким озорным огоньком загорелись глаза женушки.

Откидываю голову на подушку, а Поля, не теряя ни минуты, забирается на меня верхом, соблазнительно подмигивая:

– Между прочим, мама вчера писала, что соседи расстроены, что мы решили перенести празднование росписи аж на следующий год.

– Они просто еще не знают, что мы туда уже приедем не только на празднование росписи, но и на крестины своего малыша, – это я решил совсем недавно и озвучиваю впервые, для Полины такое мое решение – новость. Поэтому ее идеальные бровки стремительно поползли вверх, а ладошки обхватили мои щеки.

– Интересно, все решил, значит, а меня не спросил! – тут же нарочито обиженно дует губки любимая.

– Котова, тебе пора привыкать, что не всегда теперь будешь руководить моей жизнью! – поддеваю, подмигивая, за что меня кусают за нос.

– Тиранище!

– Ладно-ладно, я на самом деле подумал, что ты будешь не против, – тут же сбавил обороты, и губ Полины касается нежная улыбка.

– Мне нравится эта идея. Да, думаю, так будет лучше. Ух, как устроим грандиозный пир на все Кедрушки, закачаешься! – мечтательно улыбается Поля, а я бросаю взгляд на часы, время уже и правда много, а я не могу допустить, чтобы моя Котова и наш “котенок” пропустили завтрак, обед или ужин. Я, оказывается, не только тиранище, но еще и наделен гиперопекой, и теперь любое попустительство к здоровью Поли даже мысленно не допускаю, представляя, какие тяжелые месяцы нам предстоят впереди. Все-таки родить ляльку – это вам не в магазин за хлебушком сгонять!