Ух, в каком я бешенстве!
Но когда Троицкий отвечает, из голоса пропадает всякая насмешка. Только ровное и уверенное:
– Одна. Если бы эта Золушка еще утром не сбежала, оставив на прощание только бюстгальтер, то…
– То что?
– Додумай сама.
Додумала. Щеки опалил румянец, и покраснела я вся до корней волос. Так неловко и не в своей тарелке я не чувствовала себя давно, и ситуацию усугублял взгляд Мирона: тяжелый, заглядывающий прямо в мою наичистешую душу.
– О чем мы вообще разговариваем? – выдыхаю устало, стараясь скрыть свою нервозность. – Вообще-то у нас здесь собеседование должно было быть, но я думаю, мы оба понимаем, что не сработаемся, Мирон Александрович. Футболку оставлю на стойке администрации в фойе. Спасибо за все, я ухожу, – выдаю, хватая папку с резюме и сумочку.
Разворачиваюсь в сторону двери, когда в спину прилетает:
– А если бы знала? – слетевший с губ мужчины неожиданный вопрос. Я даже притормаживаю.
– Что знала?
– Что я это я. Пошла бы со мной?
Это что сейчас проверка какая-то? Конечно, пошла бы! Я вообще-то там за тобой и охотилась. И вообще-то мне теперь от этого очень стыдно! Стучать, копаться в личной жизни и шпионить за незнакомым, пусть и невероятно красивым мужчиной, – одно. А делать все то же самое, хоть малость, но зная человека, – это совсем другое, и я не могу! Не могу устроиться к нему на работу. Не могу стать его ассистенткой. И Элле Робертовне я помочь в данной ситуации тоже не могу. Уволит? Значит, пусть увольняет.
– Чего молчишь, Валерия?
– Честно? – складываю руки на груди, поправляя сумочку на плече. – Пошла бы. Из любопытства.
Мгновение.
Троицкий смотрит глаза в глаза, явно обдумывая что-то в своей голове и вдруг… улыбается. Он улыбается? Что? Почему?
– Ты принята, – говорит, обходя свой рабочий стол и усаживая свою упругую накачанную задницу в идеальных брюках в кресло.
– Что, прости… те? – поправляю себя в последний момент.
– Начнешь завтра. В десять. Испытательный срок – две недели. Жду в офисе минута в минуту. Проведу инструктаж и расскажу тебе все твои обязанности завтра, Валерия. Хорошего дня, – улыбается Троицкий. И обычно с такой улыбкой говорят “мы обязательно вам перезвоним”, но не вот это вот!
– Я же сказала, что я передумала! – выдаю возмущенно, поджимая губы.