Женя забирает сумку и спешит на тренировку, постоянно оглядываясь на меня и невероятно мило улыбаясь. А я стою, как дурак, и пялюсь ей вслед, провожаю ее стройную фигурку и уже начинаю скучать.
Как только девушка скрывается на втором этаже, в голове вырисовывается план на вечер. И для этого мне нужен Соловей.
— О, Кир, привет!
Мы сталкиваемся с менеджером клуба прямо в дверях.
— Соловей, здорово, — жму протянутую руку приятеля.
— Ты как здесь? У вас игра же только в четыре.
— Просьба к тебе есть. Сможешь с билетом на сегодняшний матч подсобить? Ты знаешь, я в долгу не останусь.
— Ого, вот это новости. Предки приехали?
— Нет.
— Сеструха?
— Опять мимо.
Вот теперь лицо друга вытягивается от удивления.
— Да ладно? Подруга? — ухмыляется парень, — неужели наш мальчик созрел для серьезных отношений?
— Ты мне сейчас мою мать напоминаешь. Девушка моя, и не надо так лыбиться, Соловей.
Ну, конечно, он так взял и послушался. Пока доки оформлял, еще и пару раз подколол. Ничего, вот его однажды стукнет, там и посмотрим.
Из кабинета менеджера выхожу, проболтавшись там почти час. Смотрю на время, начало третьего. Смысла уезжать домой не вижу, тем более амуниция и коньки уже с собой в машине. Пойти на трибуну, понаблюдать за Жениной тренировкой… не вариант. Не хочу ее смущать, да и Устинова вряд ли будет довольна. До сих пор ее грозный вид перед глазами стоит, когда в первый день отчитать решила, как пацана. Не буду искушать судьбу. Буду подглядывать. Благо, арену знаю, как свои пять пальцев.
Спускаюсь на первый этаж и иду к кабинетам обслуживающего персонала. Туда, где выезд для катков. Припадаю плечом к лестнице и вижу свою девочку. Стараюсь не выпускать из поля зрения ее хрупкую фигурку. Тренер сегодня на удивление спокойна, обычно ее наставления и упреки слышит весь ледовый. Но сегодня все иначе.
Женя сосредоточена на выполнении программы. Об этом говорят четкие и отработанные до автоматизма движения. И при каждом выкрутасе в виде прыжка и прочих движений, когда она отрывается от поверхности льда с сумасшедшими оборотами, мое сердце замирает. И начинает биться с невероятным ускорением после того, как лезвие конька касается льда. Черт, так и сердечный приступ схлопотать можно. Это же сколько нужно иметь смелости, чтобы вот все это вытворять? Учитывая ее хрупкость, я не могу представить, какой стержень спрятан в этой девочке.
Очередной прыжок выводит меня из ступора. Плавное приземление и скольжение. Она безумно грациозна на льду. А вне арены скромная тихоня. Эти взмахи рук, наклоны и, черт возьми, шпагаты, приковывают взгляд. И мне уже не по себе от того, что ее выступление буду видеть не я один. А там костюм для выступлений. Хоть и не видел его, но представление имею о том, в чем выступают фигуристки. От этого что-то странное просыпается внутри. Словно что-то тяжелое и давящее на легкие.
Тряхнул головой, отгоняя это странное чувство.