— Отличный пас сегодня был на тренировке, Кир. Если завтра так разыграть, то у «Львов» нет шансов.
— Согласен, только еще подловить бы их на контратаке.
Мы ненадолго замолкаем, прислушиваясь к происходящему за столом, пока Метлицкий не машет головой в сторону дверей.
— Дёмин, пойдем выйдем, поговорить надо.
— Если ты собрался снова завести тему про наши с твоей сестрой отношения, то я пас. Я все уже тебе сказал, Димыч.
— Помню я. Тему верно уловил, но на этот раз хочу предложить мировую.
У меня, походу, аж челюсть отвисла, когда я уставился на одноклубника.
— Давай не при ребятах. Выйдем.
— Идем.
Как только мы с Димычем одновременно рванули из-за стола, парни напряглись. Пришлось их уверить, что в этот раз рожи бить друг другу не будем.
В фойе накидываем куртки и выходим на крыльцо. Метлицкий молчит и, насупившись, смотрит в даль.
— Если ты меня свежим воздухом подышать позвал, то я пошел, — наконец не выдерживаю тягостного молчания. Блин, в такие моменты обычно курят, и руки чешутся, но я такой ерундой со средних классов школы не занимаюсь.
— В общем, я был неправ.
— Повтори-ка? — поворачиваюсь к этому неугомонному выскочке и подставляю ухо, чтобы лучше расслышать его извинения.
— Дошутишься, Дёмин, — рычит багровый то ли от злости, то ли от стыда парень. — Неправ, говорю, был. Признаю, сглупил жестко, но и ты на святого не тянул.
— А я никогда ни перед кем и не строил ангела, Димыч. И та история с той блондиночкой, я реально не знал, что у вас с ней что-то есть. Мне чужого не надо. А за Женьку… за Женьку рожу тебе набить мало, мудак.
Говорю не со зла, а от чистого сердца. Потому что моя девочка извела уже себя за это время.
— Если бы мог, то и сам бы себе навалял.
— Давай помогу.
Мы переглядываемся, и Метлицкий тянет руку.