— А что мы будем с ней делать?
— Надо купить, — упираясь локоточками мне в грудь и подпирая подбородок, уверенно заявляет моя неугомонная девочка.
— Прямо сейчас?
— Думаешь, сейчас еще продают? — спрашивает на полном серьезе, будто готова заставить меня вылезти из кровати и тащиться на трескучий мороз.
— В час ночи? Нет, малыш, продавцы елок, однако, тоже люди, — тихо посмеиваюсь, обнимая и прижимая к себе свою фигуристочку.
— Тогда завтра надо купить, — шепчет мне в шею непоседа. — Может, сейчас в интернете магазины поискать, как думаешь?
— У тебя еще есть силы на интернет? Давай найдем им более полезное для здоровья применение, — как бы невзначай ползу рукой по закинутой на меня стройной ножке, задирая наикоротчайшие пижамные шортики, за что тут же получаю по рукам.
— Много для здоровья тоже вредно, — парирует Женька, отводя мои ладони в более безопасное место.
— Я про сон, а ты о чем?
— Да ну тебя, Дёмин, — готов поспорить, что ее щечки покрыл румянец. — Завтра едем за елкой и игрушками. И это не обсуждается.
— Как скажете, госпожа.
Если бы я только знал в эту ночь, что поездке за ёлкой не суждено случиться.
Утром просыпаюсь от звонка. Женя ушла на тренировку. Собиралась тихо, как мышка, я даже не слышал, как закрылась дверь.
— Слушаю? — отвечаю «доброму человеку», разбудившему меня ни свет ни заря.
— Кир, здорово! Ну что, дорогой мой, у меня для тебя просто офигенные новости! — бодренько так, по голосу — едва не подпрыгивает Алексеев. Мой менеджер, с которым мы не созванивались уже недели три.
— Мих? Привет. Ты же в отпуске был, уже вернулся?
— Только вчера прилетел.
— Как отдохнул?
— Да забудь про это сейчас, — буквально распирает друга, — лучше скажи, ты сидишь?
— Лежу. Считается?