— Я не голоден.
— Ну, тогда утром разбужу, — и, махнув рукой, второй пилот закрыл за собой дверь.
В режиме зомби достаю телефон, отключаю авиарежим, и тут же прилетает пара сообщений от матери и одно от дочурки.
Улыбка сама растягивается на губах. Моя малышка. Как бы не ворчала и не бойкотировала — любит отца и переживает за своего старика.
Тут же строчу ответ:
И, недолго думая, набираю номер Карины. И черт с ним, со временем. Я вторую неделю не слышал бывшую. Ей каким-то фантастическим образом удавалось меня игнорировать.
— Ты с ума сошел? — тут же слышу женский недовольный голос.
— И тебе привет, — хмыкаю я, прекрасно угадав настроение женщины. Все-таки три года в браке, это вам не шутки.
— По какому поводу звонишь, Романовский?
— По поводу дочери, Романовская, — язвлю в ответ. — Хочу напомнить, что ты все-таки мать, — уже чуть ли не рычу в трубку.
— Влад. Я вообще-то занята, — начинает свои отговорки.
— У тебя всегда дела. Я также работаю. Но про дочь не забываю. А вот ты…
— Я все поняла. Поговорим позже! Чао, — мгновение, и в трубке слышатся короткие противные гудки.
— Карина, — шиплю сквозь зубы в тишину номера.
Зашибись.
Просто исчезла. Как всегда!
Вот в этом вся моя бывшая.
Ночь проходит в относительно спокойном сне. Утром, после стука в дверь и фразы “подъем”, скомандованной Костей, я тут же ныряю под струи ледяной воды. Взбодриться и привести мысли в порядок. Впереди еще один длинный перелет.
Далее все, как всегда: выселение из номера, сбор в аэропорту, медосмотр, брифинг с экипажем, синоптики, и за час до взлета каждый из моей команды занимает свое место на борту.