— Столько эмоций она испытывает только рядом с тобой, — зачем-то подмечает он. — Будешь? — показывает на бокалы, наполненные красным вином.
— Если только совсем чуть-чуть, — принимаю из его рук бокал.
— Спасибо, что согласилась с нами провести этот вечер. Я отвлекся от проблем на работе. Ромашка довольна. Она все выходные только о тебе и говорила. Егоза такая, — усмехается он, делая глоток вина.
Волнение нарастает, осторожно вытираю о подол платья взмокшую ладонь, что не ускользает от его взгляда. Черт, Лиса.
— Я тоже хорошо провела время, — также делаю глоток вина, чтобы притушить нарастающий мандраж, и отставляю бокал на журнальный столик. — Мне пора домой, Руслан Данилович, — от моих слов он слегка морщит нос. — Можно попросить вас вызвать мне такси, — поднимаюсь с дивана, но и он встает следом.
— Я уже подумал, что мы перешли на “ты”, — напоминает и делает пару шагов в моем направлении. — Да и вне работы, я думаю, можно убрать формальности, — берет меня за руку.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но домой все-таки уже пора, — все же настаиваю на своем, машинально делая маленький шажок назад. Отступая.
— Алис, — сжимает мою ладошку в своей огромной и теплой, переплетая пальцы, Руслан. — Почему ты не захотела, чтобы я забрал тебя из дома? — голос просел и слегка хрипит. — Тебя там кто-то ждет? — словно это его очень волнует.
— Не хотела, чтобы мама волновалась, — говорю правду. — Еще когда оставалась с Робертой на ночь, мама уже что-то начинала подозревать. А увидь она твою огромную машину, тогда бы… — слишком быстро тараторю, не зная, как правильно объяснить. — Она за меня переживает. Боится, что меня могут обидеть.
— Лис, — его пальцы поднимаются по моей руке вверх, вызывая табун мурашек, ползущих следом за его легкими прикосновениями. Мужчина проводит рукой по плечу, ключице, вверх по шее, останавливаясь на подбородке, обхватывает, заставляя поднять голову и посмотреть на него. — Я не понимаю, что со мной творится, но знаю точно — меня к тебе тянет безумно.
— Я не могу не думать о тебе, — продолжает мужчина тихо и проникновенно, делая шаг ко мне. — Да и Ромашка все время о тебе трещит. Я… — касается пальцами моих открытых на выдохе губ. — Не уезжай. Ты нужна мне.
От его слов, близости мое сердце гулко бьется в груди. Дыхание участилось до предела, а ноги подкашиваются от распирающих противоречивых чувств. Его руки, что так по-хозяйски удерживают меня за талию, придают уверенности в правильности происходящего. Но мне страшно окунуться в это тепло карих глаз, которые темнеют с каждым мгновением, затягиваясь дымкой первобытного желания. Черный, как ночь зрачок, пожирает яркую радужку.
— Рус, — не успеваю договорить, как его губы накрывают мои. Касаясь практически невесомо, слегка напирая, пробуя. Затягивая с каждым движением, дыханием в омут чувств. Ураган эмоций.
От нехватки воздуха прерываю поцелуй, вызывая его тихий грудной стон, легонько отталкиваю, упираясь ладошками в каменную грудь, и отступаю на шаг, еле держась на подгибающихся ватных ногах. Меня шатает, как выпившую непозволительно много. И, похоже, моим дурманом становится он.
Руслан смотрит на меня взглядом, горящим от безумства, полным огня и вожделения. Да и меня распирают подобные чувства. Буквально кричат внутри, требуя вернуться обратно в его объятия.
— Лис, — хрипло произносит он, чуть склоняя голову на бок, словно выжидая. Давая мне возможность решить самой… что будет дальше: домой или…
Только вот я не в силах бороться с собой. Совершенно точно не хочу решать именно сейчас, правильно ли я поступаю или нет. Чем все это может закончиться. Я не хочу думать и быть правильной в этот момент.
Делаю шаг в его сторону, тут же попадая в его раскрытые объятия. Обвиваю руками за шею, тянусь к его губам, и он не заставляет долго ждать, жадно припадая к моим.
Легкая щетина слегка покалывает, но это безумно возбуждает. Руки блуждают по моему телу, ощупывая каждый изгиб через платье, слегка задирая и комкая тонкую ткань, что ужасно давит на изнывающую по ласкам кожу. Я же вцепилась онемевшими пальцами в его плечи.
Сколько стоим вот так, целуясь до последней капельки кислорода в легких, до огня в них, не знаю, пока мужчина не подхватывает меня на руки и не поднимается наверх. В себя я прихожу, только когда за нами закрывается дверь в его спальне.