Крутил-крутил и в итоге бросал эту мысль.
Не нужен я ей.
Да и обида все еще душила, собака такая.
Эта картинка, как они с Сотниковым ржали надо мной у меня за спиной, теперь снится в страшных снах, а я неизменно просыпаюсь в холодном поту и с мыслью, какой я идиот. У меня, здорового мужика, никогда не болело сердце! Но сейчас… хоть записывайся к кардиологу, честное слово. А еще к психологу. Или лучше сразу к психиатру.
Среда встречает меня в офисе с новости:
– Полина позвонила, взяла двухнедельный отпуск за свой счет.
Я даже торможу, крутанувшись на пятках, и поворачиваюсь в сторону своего секретаря.
– Повтори! – бросаю, вмиг подобравшись.
– Аристова. Полина. Отпуск попросила, на две недели. Ну, вернее уже на полторы.
– Вон оно как, значит, – прячу руки в карманы брюк, подходя к вздрогнувшей от страха секретарше.
– Ага.
– А где она его проведет, случайно не сказала?
– Нет, но как я поняла, у родителей в Красноярске.
Неужели все еще с Сотниковым? Ошиваются на даче? А как же их планы смотаться в Бодрум? И что это за отпуск посреди осени? Совесть не позволила появиться мне на глаза?
Вопросы-вопросы.
– Уж не собралась ли наша Аристова уволиться по возвращении?
– Уволиться? – пискнула моя секретарь. – Почему она должна уволиться? Ей нельзя увольняться! – выкрикнула в сердцах девушка.
– Вот и я того же мнения, – киваю и скрываюсь в кабинете. – Меня ни для кого сегодня нет.
А там бросаю папку с документами на стол и, усевшись в кресло, закидываю ноги на рабочий стол. Кручу в руках телефон, а в голове снова: позвонить – не позвонить?
В итоге решаю, что обойдется. Только если она надеется так просто от меня отделаться, пусть и не мечтает. Будет работать, как раб на галерах. Ну, Аристова, ну… лиса!