Дикарь из глубинки или курс выживания для мажорки

– И не думаю. Говорю прямым текстом. То, что с Милой…

– То, что с Милой у меня все хорошо, как ты заметил, только из-за этого я сейчас здесь. И тебя это не касается.

– Хорошо, – кивает, соглашаясь. – Хорошо, – вздыхает.

– О чем ты хотел поговорить?

– Я хочу передать тебе управление компанией.

– Нет, – отвечаю грубо. – Ты и твои дела мне на хер не уперлись.

– Ты дослушай, упрямец, – фыркает. – Как твой отец. Вылитый. Он тоже начинал здесь.

– Только вот что-то пошло не так потом, да? – закипаю.

– Прекрати меня винить во всех смертных грехах! – первый раз за весь разговор повышает голос. – Я понимаю, что виноват. Виноват, что отгородился от тебя и твоей матери после того, как погиб Руслан. Я виноват и прошу прощения у тебя за это. И прекрасно понимаю, что тебе оно не нужно. Сейчас выдашь что-то вроде, что жопу подтереть можно моими извинениями, да?

Шокирует меня слегка. Пялюсь на него.

– Я тоже могу покозырять словечками, – хмыкает, и уголок его губ дергается вверх. – И всегда любил тебя. Всегда следил за тобой и твоими достижениями, успехами. Я прекрасно знаю, чем ты занимаешься, кто ты сейчас. И очень горд тобой, горд тем, что ты мой внук. По возможности, что было в моих силах, я помогал. Тайно, да. Признаю, – удивляет меня. – Но ты все сам-сам. Узнаю, в кого.

Я начинаю перебирать в голове ситуации, в которых он мог бы помочь. Но ничего не выходит.

– Не копайся, Миша, – устало выдает он. – В самом начале твоего пути. С помещением. Потом еще что-то было, – махнул рукой. – Это неважно все, Миш. Я хотел быть тебе полезным. И делал это так, как мог.

В голове щелкает та ситуация. Мы с Лехой крутились и бились, лезли из кожи вон, когда только поднимали агентство. Встряли тупо с арендой помещения. А оно идеально нам подходило. Да только уперся владелец в бараний рог, когда узнал, чем мы будем заниматься. Идиотизм чистой воды. И когда мы уже потеряли надежду, что он согласится, опа – и сам прискакал с документами и по цене адекватной на тот момент сдал площадь. Предложив еще и дальнейший выкуп, если все сложится. Это я помню очень хорошо.

– Я хочу отдохнуть. Наработался. Очень прошу тебя, подумай. Я завещание уже давно на тебя сделал. Ты единственный наследник. Полноправный, – поднимает палец вверх, делая на этих словах акцент. – Если все же нет, то продавай. Деньги никогда не будут лишними.

И устало закрывает глаза.

– Прости старика, – говорит тихо, не открывая глаз.

А я смотрю на него и понимаю, до какой степени он стар. До какой степени устал. Понимаю, что его съели эти терзания. Съели переживания после гибели единственного сына. Возможно, когда-то я его смогу понять… смогу понять его поведение и поступки. Сейчас мне его жаль. Он сам себя наказал. Имею ли я право наказывать его? Не думаю.

– Отдыхай, дед, – подхожу к кровати и касаюсь его руки своей.

Он открывает глаза, и мы смотрим друг на друга.