– Ты шутишь?!
– Дважды точно. А может, и трижды… И не только месяц назад. Там еще… кхм, до этого было регулярненько…
– О-о-о-ох, – подскакиваю на ноги, – Румянцев, беги! – рычу, возможно чуть громче, чем следовало. Потому что родители оглядываются на нас.
Миша хохочет, поднимая руки:
– Мила, помни о детях. Им нужен отец.
– Я тебя убью! – сжимаю и разжимаю кулаки.
Миша встает, огибает меня по дуге и пятится спиной вперед, все еще продолжая посмеиваться. А мне вот ни фигашеньки не смешно! Вот совсем. Ни капельки! Я ведь когда его проклинала, даже близко не могла предположить, кто станет той самой “плодовитой женой”.
– Родная…
– Миша.
– Моя смерть вопроса уже точно не решит. Просто напоминаю. А вот головняков прибавит. Наследство, похороны, компания. Оно тебе надо?
– Зато, поколотив тебя, я выпущу пар и мне точно станет чуточку легче!
– Ми-и-и-ла… – смеется муж, припуская от меня в сторону уборной.
– Я убью тебя, Румянцев! – рычу я, срываясь с места за ним следом.
С разбега заскакиваю мужу на спину, продолжая его то ли колотить, то ли кусать и щипать за все места, докуда мои длинные руки дотягиваются. Миша затаскивает нас в уборную, и последнее, что доносится нам вслед – смех родителей и испуганное от Натальи Федоровны:
– Дети, самолет не разнесите!
Не разнесем. А вот одному зарвавшемуся, хитрому, невыносимо шикарному Дикарю я точно устрою разнос! Такой, что и три дочки в доме покажутся ему сказкой!
Эпилог. Миша
– Сегодня Димка приезжает, – напоминает мне Мила.
Ловлю ее на ходу, притягивая к себе.