И она вышла.
В первые секунды Степе показалось, что к нему идет Мэрлин Монро. И в следующие секунды тоже так казалось, хотя он понимал, что никакая это не Мэрлин. Но, блин…
Платиновые локоны. Фарфоровая кожа. Алая помада. И синие глаза, в обрамлении черных стрелок – во всей их убойной поражающей мощности.
И это он еще только в лицо посмотрел. А если опустить взгляд…
Все-таки платье. Маленькое черное платье – это такая известная фраза, так? Или нет?
Но оно было именно маленьким и именно черным. Без лямок. Только плечи и… как держится – не понять. А что там понимать? Собственно, вот на этом и держится. Ту, ты где до сегодняшнего дня грудь прятала?! Черное бархатное платье без лямок держалось на том, на чем и положено. И Степка не мог оторвать взгляд. От платья, угу. Отчетливо понимал, что выглядит совершенным идиотом, но оторвать взгляд все равно не мог. От черного бархата с вырезом ровно туда. От точеных плеч. От… и - нет, снова туда, к ложбинке между…
Где ты это ВСЕ прятала?!
- Степан Аркадьевич! – словно сквозь вату. Ему даже перед лицом пальцами пощелкали. – Степан Аркадьевич, ау! Вы тут? Доктор, доктор, мы его теряем!
Он вздохнул. Закрыл глаза. А когда открыл – уже мог смотреть в лицо. И даже сказать смог.
- Пошли?
- Пошли, – ярко-алые губы улыбнулись.
Есть специальный пыточный набор для мужчины. И Тура его сегодня задействовала весь. Кто бы знал, что он у нее имеется?
Степа потянулся за ее пальто, снял с вешалки и подал ей. И, как заколдованный, смотрел на точеные плечи. Безупречная белая молочная - или сливочная? как там в книжках пишут? – кожа. Ни синевы нездоровой, ни кровеносных сосудов близко к поверхности. Светлая, ровная, гладкая.
Когда пальто было надето, он все-таки не сдержался. И уткнулся носом в ее затылок. И засопел.
И не сразу понял, что пальцами сдавливает ее плечи.
- Что, тяжко? – у него в голове туман похоти, у нее в голосе – сплошное ехидство. Это и отрезвило.
- Не то слово, как, - Степка поежился. Втянул живот. Помогло мало. Брюки сидели как надо, нигде не морщили. И при их раскрое явно не предусматривалась возможность вмещать то, что сейчас вмещать приходилось. И как в таком настроении оперу слушать? – Особенно в узких штанах.
Звонкий смешок. Белые пальцы застегивают пуговицы темно-серого пальто.
- Каких-то несколько часов – и ваши страдания будут вознаграждены, Степан Аркадиевич.
Он едва подавил желание укусить ее за кончик розового и нежного на вид уха, выглянувшего вдруг из платиновых локонов. Ничего. Подождет и укусит ПОТОМ.