— Я такого не говорил!
— Не орите на меня!
Теперь он охотно верил в сломанный нос. У этой девушки ни с характером, ни с решимостью проблем явно нет.
— Извините, — Марк вздохнул. — Дело не в вас.
— А в ком? — Кристина по непонятной причине не сбавляла своего напора. Она еще и упрямая, похоже. — Я не скажу ничего плохого вашей дочери, Марк.
Он вдруг понял, что это, кажется, в первый раз, когда она назвала его не командором, командиром или капитаном. А по имени.
— Я это знаю, Кристина, но…
— Ну, как хотите, — дернула она плечом. — Не хотите сделать дочке приятное — дело ваше.
Сейчас самое время попрощаться, встать и поехать в отель. Но Марк сделал совершенно иное.
— Дело в том, что Вероника — особенный ребенок.
— Конечно, — фыркнула Кристина. — Для каждого родителя его ребенок — особенный.
— Не в том смысле.
— А в каком? Марк, не говорите загадками! Вы опять заходите на посадку очень издалека!
Он медленно выдохнул. Еще не поздно перевести все в шутку, попрощаться, встать и уйти. И не раскрывать тайны Вероники.
— У моей дочери синдром Дауна.
Он специально сказал именно так. Не употребил более обтекаемое понятие «солнечный ребенок». Чтобы не было недопонимания.
Кристина откинулась на стуле и смотрела на него с удивлением. Марк тут же остро пожалел о своей откровенности.
— Марк, вы в каком веке живете?
— Простите, не понял.
— Вы думаете, люди не в состоянии понять ситуацию и войти в ваше положение?