По всему выходило, что мы хотим чаю с медом и спать. А не вот это все.
Но почему ее вот это все не… не возбуждает? Да даже не трогает!
— Марфа… — Михаил хрипло дышал ей на ухо. — Какая ты красивая, Марфа….
Мужские руки стали смелее. Но тело почему-то, как пишут в любовных романах, коих Марфа прочла аж три штуки, не предавало ее. То есть, предавало, но в другом смысле. Тело отказывалось реагировать на поцелуи и ласки, а хотело в ванну и чай с медом.
Порнуху, что ли, включить? Но так низко Марфе не дал упасть дверной звонок. Он подал голос резко и настойчиво. Мужские руки исчезли с ее груди, а Миша резко отодвинулся.
— Это кто?
Марфа пожала плечами, стараясь ничем не выдать охватившее ее чувство облегчения. А звонок все заливался и заливался, звонивший явно не снимал пальца с кнопки. Марфа со вздохом встала.
— Придется открыть.
За дверью стоял Ромочка Ракитянский.
— Мрыся, чего так долго не открывала? Я был в твоем районе, дай думаю, заскочу. А у тебя свет горит. Слушай, мне позарез надо уткнуться в си… А это кто?!
Рома замер на пороге комнаты. Миша встал с дивана. Двое мужчин смотрели друг на друга. Марфа кашлянула.
— Знакомьтесь. Михаил, ресторатор из Новосибирска. Роман, адвокат.
Рома, демонстрируя совершенно безобразные манеры, не торопился пожать Михаилу руку. Он сверлил Марфу взглядом.
— Это вы так нюансы ресторанного дела тут обсуждали?
— Тебя это не касается, — Марфа одернула футболку и пригладила волосы.
— Меня это не касается? — Ромка прищурился. — Мрыся, я…
— А вы кто Марфе, собственно?
Роман медленно повернулся к Михаилу.
— Кто я Марфе? — ей ужасно не нравился Ромкин голос — такой противно ласковый и спокойный, что это явно не могло кончиться добром. — Я Марфе друг.
— Друг? — выгнул бровь Михаил.