— Что значит — не могу?
— Мороз тебя купил.
Глава 3. Такой мороз
— О, всемогущие боги! — Саня всплеснул руками, едва не обронив банку с кофе. — У этой женщины есть ноги!
— Могилевский! — зашипела Инга, но было уже поздно. Саня, плотнее прижав банку к груди, завопил на весь офис.
— Эй, люди, у нашего лучшего сеньора есть ноги! Их две! Они офигенные!
Впрочем, на Санины завывания в этот ранний час никто не среагировал. Лишь из спейса напротив выглянул мрачный архитектор баз данных, стрельнул у Инги сигарету, буркнул что-то и ретировался. На этом Саня признал утреннюю побудку офиса завершенной и сменил гнев на милость, а ор — на вопрос.
— Кофе будешь?
Инга невнятно промычала что-то, уткнувшись лбом в сложенные руки. Голову подняла, только когда Саня поставил перед ней кружку с горячим кофе. Сделала глоток. И выдохнула.
— И ты, Брут…
— Я и Брут, и ребут, и много чего другое, — Саня пристроился рядом. — Между прочим, тебе, правда, хорошо в костюме. Особенно в юбке.
— Не начинай! — взмолилась Инга. Раздраженно дернула за лацкан. — Мерзкое шмотье, просто отвратительное.
— Злая эльфийская одежка! Она нас морозит, она нас кусает. Гадс-с-ская, гадс-с-ская одежка, моя прелес-с-сть.
— Голлум ты, а не Брут, — обреченно вздохнула Инга.
— Что, тяжко дается хлеб тимлида в Мордоре? — Саня решил-таки проявить участие. — Владыка «Т-Телеком» Мороз Всевидящий заставил надеть костюм и писать ему отчеты?
Инга резко повернулась всем корпусом к Могилевскому.
— Саня, ради своего же блага — не говори мне о нем. Просто ничего не говори! Иначе я за себя не ручаюсь!
Инга не поверила в то, что так бывает. Что можно человека взять — и просто купить. Даже в России рабство отменено уже как полтораста лет. Но, видимо, не для всех.
Инга ругалась, скандалила и даже говорила очень нехорошие слова. Когда Горовацкому надоело ее слушать, он просто сунул Инге под нос ее контакт.