Лицо Бориса Юрьевича было красноречивей всех слов. Ярик картинно схватился за голову. И патетически вопросил.
— И что мы будем делать?
— А я вам еще тогда сказала, что надо делать, — раздражение начало прорываться сразу. Сказывалось присутствие Ярика. — Надо было во всем сознаваться Морозу, сдвигать сроки, перезакупать оборудование…
— …за наш счет, — медоточиво продолжил за нее Ярик. — Платить неустойку…
— Почему за «наш», — так же медоточиво ответил Инга. — За твой, Ярослав, за твой. Это же ты так офигенно все сконфигурировал на бумаге, так все красиво спроектировал… Что оно ни хера не работает друг с другом! А проверить, протестировать на…
Ярик вскочил на ноги, и Горовацкий тут же встал между своими двумя сотрудниками.
— Так все, брейк! Нашли время, когда отношения выяснять. Что сделано — то сделано. Сейчас нам нужно без потерь выйти из сложившейся ситуации. Инга, у тебя есть еще идеи?
— Я не могу генерировать идеи, когда меня постоянно дергают!
— Я снял тебя со всех проектов.
— И постоянно меня дергаете!
Борис Юрьевич шумно вздохнул. Но упрек проглотил.
— Хорошо. Я понял. А что твои ребята из «Пентакла», они молчат?
— Они не молчат, — поморщилась Инга. — Они мне подкинули несколько вариантов использования недокументированных возможностей, мне надо покрутить.
— Все это прекрасно, но что мне сегодня сказать Морозу? — вдохнул Горовацкий и как-то совсем по-стариковски сгорбился. Инге даже стало на какое-то время жаль шефа. — Он, кажется, что-то подозревает. По крайней мере, по телефону был очень резок.
— Он и не по телефону тоже очень резок, — пробормотала Инга, вспоминая вчерашний ночной разговор.
— Что ты имеешь в виду? — Борис Юрьевич выпрямился.
— Он вчера был в офисе «Т-Телеком», когда я там работала, — неохотно созналась Инга.
— Ночью? — зачем-то уточнил Горовацкий.
— Ночью, — подтвердила Инга.
— Черт, — выдохнул Борис Юрьевич. — Вот черт! Совсем дело плохо — если он с самолета ночью в офис помчался… Что ты ему сказала?