А он смотрел на нее своими светлыми и неприлично прозрачными глазами. Смотрел так долго, что она стала нервничать всерьез. Но не могла ни пошевелиться, ни встать, ни отвести взгляда. А потом Павел вздохнул и вынес вердикт.
— Откуда ты только взялась на мою голову?
Вопрос был настолько нелепый и наглый, что Инга растерялась. И Мороз этим воспользовался.
Он ее поцеловал.
Может быть, он и нажрался как свинья. Но на способности целоваться это никак не сказалось. И пахло от него по-прежнему вкусно. Его сумасшедшим парфюмом и почему-то еще лаймом. У него настойчивые и даже немного жадные губы, нахальный язык и горячие руки. И все это — совершенно сногсшибательный коктейль, от которого не то, что ноги отнимаются — у Инги начинает кружиться голова. И губы сам собой открываются, и язык тоже сам собой, и руки тоже — на шею. Пальцы помнят, какие его волосы наощупь.
Это был совершенно умопомрачительный поцелуй. Именно так: умо-помрачительный. Когда забываешь обо всем, и тонешь, и вообще ни о чем не думаешь, а только — гладко, влажно, горячо, быстро, медленно. И лайм.
А потом Ингу совершенно так же нагло и недвусмысленно спихнули с колен. Так, что она едва не упала.
— Уходи, — мрачно буркнул Мороз. Воротник рубашки набок, сам весь взъерошенный и… совершенно на вид трезвый. Хотя взгляд… взгляд тяжелый.
— П-п-почему? — не нашла ничего лучше, чем задать, заикаясь, этот дурацкий вопрос. Еще секунду назад ее целовали — настойчиво и жарко. А теперь говорят «уходи».
— Потому что если ты не уйдешь — я тебя трахну. Я пьяный. Вряд ли тебе со мной сегодня будет хорошо. Я не хочу, чтобы тебе было со мной нехорошо.
Он произнес это отрывисто. Будто делая выдох после каждой фразы. Чтобы до нее лучше дошло.
Дошло.
Ах вот как ставится вопрос….
Ингу охватило состояние звенящего бешенства. Выдрал на ночь глядя из дому. Потом она его, пьяного, тащила в номер. А потом, оказывается, что не такой уже он пьяный — судя по поцелуям. А потом выясняется, что все-таки пьяный.
А не пойти ли вам, Павел Валерьевич, в пеший тур с сексуальным уклоном?! То есть, говоря по-русски — на х*й?!
Совсем не чувствуя теперь мягкости ковра, Инга прошла к двери, быстро обулась. Мороз смотрел на нее из кресла все так же мрачно. И вместе с тем как-то… Как будто отчаянно, до боли хотел, чтобы она осталась.
Ну уж дудки!
— Не стоит у тебя — так и скажи… Патрик.
— А ну стой! — взревел он. И вскочил, едва не опрокинув кресло. Но поздно.
За ее спиной защелкнулся замок, Инга летела по коридорам, открывая двери, потом через ступеньку по лестнице, через крутящие двери на улицу, вдохнуть прохладный воздух. Жарко. Расстегнула до конца куртку и быстрым шагом пошла к машине.
ebooksa