- Вы так считаете? – обманчиво. Вкрадчиво.
- Чего мне считать, я знаю точно, мы два часа из постели не вылезали.
- Я. Про. То. Что. Это. Не. Имеет. Значения.
- Думаете, имеет? – кажется, тон адвоката произвел на Коровкину впечатление, и она приземлила свой дирижабль на кресло.
- В таком непростом, очень непростом, - Полина произносила каждое слов с нажимом. – Точнее сказать, сложном деле, как ваше, все, понимаете, ВСЕ может иметь значение.
- И даже то, что мы два раза… и минет… и
- ВСЕ!!!
- Хорошо, - неожиданно Коровкина совсем по-девичьи зарделась. – Простите меня, Полина Алексеевна. Я больше не буду.
Нет, папка не поможет. Ремня бы. Вот у Ракитянского отличный ремень, он бы с ней справился.
- Ну поймите меня, Ростислав Игоревич! – Коровкин был занят любимым делом – метался. Холерик чертов. – Как мужчина мужчину поймите!
- Не получается, - желчно проговорил Ракитянский.
- Баб у меня не было два месяца. Не до баб было. А тут… это… и я…
- И вы выбрали самый неподходящий со всех точек зрения вариант.
- Да ничего я выбирал! – всплеснул своими длинными конечностями Коровкин. Ростислав, не дрогнув лицом, проследил за падением пластиковой папки с материалами дела на пол. – Оно как-то… само… - Клиент изобразил руками в воздухе нечто округлое, мечтательно вздохнул и упал на диван. – У нее жопа такая классная…
- Хорошо, - лицо окончательно удалось взять под контроль. - Так в суде и скажем – что жопа классная. Надеюсь, судья примет этот аргумент.
После паузы Коровкин пошел алыми пятнами.
- Ростислав… Игоревич… Слава… Ну как мужик мужику скажи – я все испортил?
- Попробуем что-нибудь сделать. Но этот финт ушами… или чем вы там…. может дорого вам обойтись.
Вовремя ввернуть про цену - это азы школы адвокатуры из города на букву «М».
- Ну что, отличились наши коровки?