Укрощение рыжего чудовища

– А… отец как? – Тихон всё никак не мог переварить эту новость. Его отец… Священник… И горы! Да какие. Серьёзные, кажется.

– Ой, он молодец! Шёл наравне с нами. То есть… – Лиза смутилась. – Папа в отличной форме, в общем! Он сказал, что это обязательно нужно сделать – посмотреть на мир божий с такой высоты. Это как… паломничество.

– Круто! – согласился Тин.

– Ага, – кивнула Лиза. – Только мама сильно переживала – за папу и за меня.

Наконец на семейном совете Тихих было решено, что Тиша вполне способен жить один. С регулярным контролем, разумеется. За Лизой приехали отец с матерью.

– Может, поужинаем у меня в ресторане? – все-таки решился предложить Тихон, вспомнив разговор с матерью. – Ни разу же вы… не были.

Ожидал отказа все-таки. И снова дождался.

– Да что ты, Тиша, – серьёзно ответил отец. – Какой ресторан, когда я так одет? Да и матушка тоже… Надо же, чтобы было красиво, нарядно, раз уж в мир выходим. У нас вот с Серафимой Андреевной через неделю тридцать пять лет будет, как мы друг дружке глянулись. Так вот и пригласи родителей отметить такую важную дату.

– Ты помнишь! – всплеснула руками Серафима Андреевна.

– Да как такое забудешь, – улыбнулся Аристарх Петрович.

Договорившись по горячим следам с родителями на следующую субботу, Тихон расцеловался со всеми, усадил своё семейство в машину к Сергею Леонидовичу и какое-то время еще стоял у подъезда. Скрылся за углом дома черный служебный «седан», который увёз родителей и сестру в Коломну. Тин еще не рисковал так долго находиться за рулём. Он вернулся впервые за пять месяцев в пустую квартиру. На дворе конец июля. Уже прошло сто пятьдесят три дня без Вари. Что он сделал, чтобы вернуть ее? Чего он добился за эти дни?

Ничего.

Действие четырнадцатое

Две труппы – из столицы и из провинции – дают совместное выступление.

Из авторской суфлёрской будки, со вздохом: «Что ж вас так много-то? А потом, раздражённо побулькивая коньяком из кофейника: «Ну пустите уже героя к героине, не толпитесь рядом!».

Он обрёл то, что уже и не чаял. Не ждал, но все-таки надеялся. Семья. Теперь у него есть семья. Но, как это часто бывает в жизни, приобретение обернулось и потерей. Ты что-то получаешь – тебе кажется, что просто так, повезло. Но нет. Где-то убыло. Или убудет.

Только вернувшись к корням, Тин полной мерой осознал, что натворил. Что он там себе думал на следующий день после того проклятого дня? Что купит Варе цветочный магазин? Что предложит обручальное кольцо? Ха-ха. Всего золотовалютного запаса самых богатых стран мира не хватит, чтобы купить Варино прощение. И дело даже не в том, что сам Тин вернулся к другой, изначальной системе ценностей. Кроме этого, он теперь лучше знал Варю. Он познакомился с ее отцом и братом. Узнал, что это за люди. И понял, что за человек на самом деле Варвара Глебовна Самойлова. Не сладкая рыжуля, с которой ему охрененно в постели и нескучно время проводить. Нет, другая. Та, которую он старательно пытался игнорировать всё это время. Ее интеллект, силу характера, чувство юмора, жизненные принципы. Всё теперь вышло на первый план. Из-за Вариной аккуратной спины вышли две здоровенные фигуры. Двое мужчин, так похожих между собой и на нее. Ее отец и брат. И это окончательно и бесповоротно показало Тихону, что за человек Варя, в какой семье выросла, кто ее воспитывал. И яснее ясного сказало, что у Тина нет шансов. Такая, как она, не простит того, что он сделал. Это просто невозможно простить. Да и сам он – он теперешний – никак не мог понять, как та Варя, которую он теперь узнал, сможет простить его тогдашнего, тот его поступок. Этот поступок был просто за гранью всего. Хотел отрезать ее – и отрезал. Окончательно. Обрыв, обвал, катастрофа.

То, что поначалу, сразу казалось ему всего лишь большой лужей, препятствием значительным, но преодолимым, ну, подумаешь, ноги намочит в худшем случае, оказалось на деле огромным океаном. Не докричаться, не переплыть. Только утопиться с горя.

Как же он тосковал без нее. По их разговорам. По ее улыбке. По тому, как много нового и интересного узнавал от нее. У него за годы самостоятельной жизни выработалась привычка в разговорах помалкивать и мотать на ус, отделываясь шутками. Сказывались пробелы в образовании и жизненные университеты. С Варей же было нереально интересно и комфортно – включались на полную мозги, появлялось желание говорить и слушать. И много чего еще делать. Да, много чего еще у них было. Так много. Старательно не вспоминал то, что связывало их в постели, хотя прорывалось иногда – неконтролируемо. Как он наматывает на палец ее тугой гладкий локон, как идеально ложатся его руки на ее тело – кажется, все Варины впадинки и выпуклости точно созданы под его руки. Как сказано: каждой твари по паре? Он свою пару нашёл. И потерял. И память снова вероломно приводила его в тот злосчастный день, как она стояла и смотрела на него. А потом отвернулась. Тихон запомнил навсегда ее удаляющуюся спину…

Раздумья прервал звонок телефона.