– Удивительно, как это профессора не назвали каким-нибудь… Азраилом.
– Или Гавриилом.
Арсений хохотнул.
– Не семья, а какой-то рассадник… мануилов. Или манулов.
– Да не, какие манулы.
– Ну да, манулы миленькие.
– Именно. Мы у клетки с манулом тоже полчаса проторчали.
– Как же я ненавижу нотариусов! – взмыленный Арсений шлепнулся на стул рядом со столом Петра.
– Понимаю и разделяю. Их никто не любит. Но нашей работы это не отменяет. Что там с завещанием?
– Литр крови мне выцедили, – продолжал жаловаться Арсений.
– Ты же знаешь, мне бесполезно давить на жалость. Если есть результаты – налью чаю с бальзамом, так и быть.
– Наливайте. Как не быть результату.
– Ну? – Пётр, не вставая, щелкнул кнопкой чайника.
– Если совсем коротко, то владелец заводов, газет, пароходов – наша веселая вдова.
Петр замер, а потом резко обернулся.
– Конищев завещал ей все?
– Абсолютно.
– Вопрос алиби Конищевой встает теперь совсем остро.
– Мне заняться?
– Я сам.