Ваня перешел на песни о любви. Это было неожиданно. Наверное, последние дни старого года во всех вызывают лирическое настроение. Таня слушала новоиспеченные баллады, а Ваня периодически интересовался:
– Ну, как там умник? Сколько музыкальных медалей набрал?
– Много, – отвечала Таня.
– Рождаются же такие, – вздыхал брат. – Быстрее бы вернулся, у меня сессия на носу.
После этих слов вздыхала уже Таня.
Все чаще она ловила на себе внимательные взгляды отца. Как будто что-то произошло или должно произойти. Однажды вечером она села рядом с ним на диван и спросила:
– У тебя все в порядке?
– Конечно, – папа тут же обнял.
– Ты такой задумчивый в последнее время, я беспокоюсь.
– Просто готовлюсь к знакомству с кое-кем особенным.
Таня улыбнулась, поцеловала отца в щеку и пообещала:
– Он тебе обязательно понравится.
– Мы возьмем вот эти. Проверьте, пожалуйста, как работают.
Продавец кивнул и принялся доставать коробку с выбранными наушниками.
Покупка подарков к Новому году была семейной традицией четы Тобольцевых. Как бы ни складывалась предновогодняя пора, но они всегда старались выкроить окно и пойти вдвоем выбирать подарки. В первую очередь, конечно, детям. Уже давно не покупаются плюшевые медведи, куклы и пистолеты. И с каждым годом выбирать подарок взрослому, совершенно самостоятельному человеку – точнее, двум, но второй человек пока не доказал свое право на полную самостоятельность – в общем, выбор с каждым годом становится все сложнее и сложнее. Как угадать. Впрочем, это было не гадание, конечно. Своих детей Иван Тобольцев знал. И хорошие шведские наушники будут дочери, работающей диджеем, кстати.
Иван обернулся к продавцу и надел наушники. Звук прекрасный. Снял и протянул жене, но она отрицательно покачала головой. Выбор доверили ему. Что ж, прекрасно.
– Мы берем, – кивнул Иван и полез за портмоне. Дуня так и стояла рядом с отрешенным видом, глядя на витрину соседнего бутика. Там не было ничего особенного – блестящая нарядная елка и манекены. Обычная витрина торгового центра. Интересно, причина рассеянности Дуни та же, что и его?
– Расскажи-ка мне, Дульсинея, – Тобольцев пристроил под мышкой одной руки коробку с наушниками, а другой взял жену под локоть, – что там за хитроумный идальго вокруг нашей дочери крутится?
Дульсинея тут же и споткнулась. Так. Значит, предмет задумчивости у них общий. Впрочем, за столько-то лет…
Иван смотрел на жену. А она упорно смотрела на очередную витрину с елкой и манекенами.