Он сделал еще один глоток и спросил:
– У нас лимон есть?
Лимон ему подавай. После сигареты – самое то. Майя смотрела на мужа. Он безмятежно смотрел на нее и ждал ответа.
Курение в частности и состояние здоровья главы семьи вообще было единственным серьезным камнем преткновения в отношениях супругов Королёвых. Илье курить в категорической форме запретили терапевт, кардиолог и, следом за ними, жена. Втроем им удалось добиться некоторых успехов на почве борьбы с табаком. И вот, пожалуйста, сегодня – снова. И сигареты у мужа есть, и он их держит под рукой. На черный день. Но неужели же сегодня день именно черный?
Когда сын сообщил, что женится, Майя в итоге разрыдалась. Теперь, когда сын привел свою избранницу в дом, рыдал муж. В своей собственной манере – курил и молчал. Но Майя знала, что там, внутри, у него горит. Что-то произошло сегодня, что крепко выбило Илью из колеи. И ему сейчас непросто.
Майя подошла, обняла его сзади за плечи и прижалась губами к макушке – уже совсем не черной, но по-прежнему густой.
– У тебя и без лимона достаточно кислое выражение лица. Съешь лучше конфету, которую принесла эта чудесная девушка.
– Неужели настолько кислое? – спросил муж, обернувшись через плечо. Синий-пресиний.
– Скажем так – тебе хочется дать конфету, – Майя наклонилась еще ниже и прижалась к гладко выбритой щеке своей щекой. – И поцеловать.
И поцеловала.
Илья перехватил ее руку и прижал к своей груди. Майя раздвинула пальцы, чувствуя под ладонью мягкость кашемирового джемпера.
Что бы ни случилось, не бойся. Это мое сердце. И я не дам с ним случиться ничему плохому. Но ты больше – не кури!
– Тебе показалось. Все хорошо, – Илья медленно гладил ее руку. – Она влюблена. И ты знаешь… мне кажется, она его понимает. Ведь Юню не каждый может понять. У нее получится.
Тебя тоже не каждый сможет понять, мой милый. Но я научилась. И даже если ты молчишь и куришь – я все равно понимаю.
– Она и в самом деле славная, – безмятежно согласилась Майя. – И, кажется, и в самом деле его любит. И я точно знаю, что ты мне не скажешь, о чем вы говорили в прихожей. Но… – Майя разломила пополам конфету и протянула половинку мужу. Он взял, но есть не стал – смотрел на нее ожидающе. – … но рано или поздно я это узнаю, – торжествующе завершила Майя и положила в рот конфету.
Муж улыбнулся. Синева отступила. И он даже съел свою половину конфеты.
В ней больше всего счастья.
Нелюбовь Ильи к публичным проявлениям чувств куда-то делась. Он осознал это, когда первым делом после того, как за ним с Таней закрылась дверь лифта, обнял ее. Конечно, лифт трудно назвать местом публичным, но Илья сделал бы это и на улице. Потребность дать ей ощутить свою поддержку была сильнее. Так же как и потребность почувствовать, что они – вместе.
– Ты как?
– Я счастлива.