– У вас замечательный сын.
Его жена вежливо кивнула и ответила:
– Спасибо, могу вернуть комплимент.
Иван молча пил кофе, и Дуня знала, что у него стресс. Илья невозмутимо пил чай, и Дуня знала, что ни одна мелочь не пройдет мимо его цепкого взгляда. А разговор, похоже, будут вести они – две женщины.
– Удивительно, как они встретились, – проговорила Дуня в пространство. То ли ему, то ли его жене.
А Илья совсем седой. Похож на почтенного отца семейства. Боже, как бежит время.
– Таня вам рассказывала, как брала у Илюши интервью и как потом ставила его музыку в эфире? – Майя заметно оживилась.
– Нет, – покачала головой Дуня. – Она очень много интервью берет. Бывают удачные, бывают не очень, но в подробностях Таня редко рассказывает. А вот то, что она много слушает музыку в исполнении Ильи, это я знаю. Таня очень музыкальная девочка.
– Да, я заметила, как увлеченно она рассказывала о музыке. И это замечательно! Ведь музыка теперь станет важной частью ее жизни. – Дуня посчитала эти слова за похвалу и немного выдохнула. Ее дочку все-таки приняли. – Скажите, у вас в семье есть музыканты?
Иван рядом вздрогнул и наконец подал голос:
– Моя мама – бывший директор музыкальной школы. У нее… – тут он вздохнул, – абсолютный слух.
– Как чудесно! – кажется, все нащупали безопасную тему и с радостью начали ее развивать. Только Илья молчал. – Это чувствуется. Мама жива, здорова?
– Да, спасибо, – почти пробурчал Иван и снова уткнулся в свою чашку с кофе.
Дуня, сглаживая тон мужа, поспешила добавить:
– Идея Ивановна – замечательный педагог. Некоторые ее ученики попадали даже на общероссийские конкурсы.
– Да, я понимаю, – закивала ее собеседница. – Такие педагоги – основа успеха взрослых музыкантов. Мы до сих пор поддерживаем отношения с первым педагогом Ильи – его роль невозможно переоценить. Низкий поклон вашей маме, Иван Иванович.
– Мне кажется, на правах будущих родственников можно обойтись без отчества, – Ваня все-таки протягивал руку навстречу другой стороне. – Зовите меня просто Иваном, пожалуйста.
И Дуня наконец сделала первый глоток уже остывшего кофе.
Странное напряжение рассеивалось, но крайне медленно и неохотно. Муж молчал. Он умел молчать, любил молчать, и Майя к этому привыкла. Но не сейчас же! Сейчас, когда они налаживают отношения со своими будущими родственниками – как совершено справедливо заметил отец Тани. Даже он принял какое-то посильное участие в разговоре, хотя тоже явно не выглядел настроенным на общение. Но Илья не сказал ни слова. А ведь именно он тогда говорил, что Юне нужна их поддержка. А теперь – молчит. Но все эти вопросы придется оставить на потом. Сейчас Май придется говорить за двоих. Ведь им всем четверым так много нужно обсудить.
– Скажите, Танечка не говорила вам ничего о предполагаемой дате? – Майя обращалась теперь исключительно к Евдокии. – Наш сын молчит как партизан – он очень самостоятельный.