Дуня с совершенно отсутствующим видом кивнула. Молчала все то время, пока исполняли их заказ – два по пятьдесят коньяка и шоколадку.
Надо было что-то сказать. Но ничего умного в голову не приходило. Только какие-то глупости, нелепые детали, которые он не мог не подмечать, потому что фотограф – это навсегда. А он совсем седой, черного почти не осталось. Жена у него гораздо моложе его и очень красивая. И, судя по ее лицу, была единственной, кто ничего не знает. Иван злорадно усмехнулся, представив, какой непростой разговор ожидает… этого… человека.
– Скажи, я тоже так же сильно постарел? – он ляпнул первое, что пришло в голову. Только чтобы не молчать. Иван знал, что Дуня потрясена гораздо больше, чем он. Если тут, конечно, уместны меры «больше» и «меньше».
Раздался царский смешок.
– Ты вообще не меняешься, судя по заданному вопросу.
Ну вот и отлично. Смеется – это просто прекрасно. Что теперь – не плакать же. В конце концов, рано или поздно это должно было случиться. А теперь случилось – и можно выдохнуть. Хуже уже не будет. Иван толкнул своим бокалом в ее.
– Постоянство – признак мастерства.
Дуня вернула ему жест и потянулась за шоколадкой. Правильно, лучшее средство от стресса – коньяк, шоколад и секс. Можно еще бутерброды с колбасой, но это для продвинутых.
– Знаешь, они не против нашей Тани, – Дуня с удовольствием засунула дольку за щеку. – И это здорово. Это шанс, что у нее все будет хорошо.
Вот этого Иван решительно не понимал. Как кто-то может быть против его дочери? Слепые? Сумасшедшие? Идиоты?
– С чего бы им быть против? Он гад, но не дурак. И должен понимать, какое сокровище наша дочь. Пусть спасибо скажут, что отдаем. Безвозмездно! И без калыма.
Дуня посмотрела на него, и на ее лицо вернулась ее обычная слегка снисходительная мягкая улыбка.
– Илья хороший человек. Тебе просто не хочется этого признать. И жена у него… хорошая.
Ревность давно сгорела. Он бы даже не вспомнил про нее, если бы не этот заковыристый кульбит судьбы. И теперь оставил свое последнее слово в обсуждении «хорошего человека» исключительно по привычке.
– Хороший человек запросто может быть гадом. Но жена у него и в самом деле милая женщина. У него есть вкус на женщин, вынужден это признать.
Дуня едва слышно фыркнула, когда он поцеловал ее в щеку. Допила коньяк и поставила пустой бокал на стол.
– Давай повторим?
Иван кивнул. С этими новыми родственниками они точно сопьются.
Майя научилась молчать. И сейчас она молчала. Нет, не специально, не в пику, не почему-то еще. Просто именно сейчас молчание было истинным золотом. Слишком много мыслей. И слишком мало слов, чтобы их выразить.
И слишком мало времени.