Я тебя искал. Я тебя нашла

– Да.

Четыре коротких слова. Три ее, одно его. Они так обычно говорили, да. На три ее слова – одно его. В лучшем случае.

От них должно было стать очень больно. Особенно от последнего, короткого, как выстрел, «да».

Больно стало. А еще стало пусто. И холодно. Словно в теплой комнате открыли настежь окно, и туда ворвался острый, как игла, порыв ледяного воздуха.

Он ее любил. Не «ресторан-постель-подарок-прощай». А лю-бил. Целовал, жарко брал на шоколадных простынях, смеялся с ней, ел приготовленную ею еду. Строил какие-то планы. Был с ней счастлив.

Это очевидно.

Майя давно смирилась с тем, что в прошлом мужа были женщины, и их было немало. Глупо было с этим не смириться, она полюбила взрослого зрелого мужчину. Было бы странным, если бы у него этого багажа не было. Но Майя по какой-то непонятной причине была уверена, что любил он всегда только одну женщину. Любил и любит. Только ее, Майю.

Интересно, почему она так самонадеянно решила?

Ведь все не так.

Он любил эту женщину. Евдокию. С которой Майя так мило и любезно рассуждала про музыку и детей еще полчаса назад.

Сейчас Майя не могла их представить вместе – эту на первый взгляд простоватую Дуню и своего мужа. Но когда-то они были совсем другими. А если представить, что тогда, в то время, Евдокия была похожа на свою дочь, то… То вполне понятно, на что Илья мог запасть. Как и его сын.

Господи, какая чушь лезет в голову…

Майя почувствовала взгляд мужа. Но не могла сейчас смотреть ему в глаза.

– Ясно, – кивнуть удалось по-июльски невозмутимо. – Спасибо, что сказал.

Прекрасно, Майя Михайловна, прекрасно. Так держать. Что бы ни случилось – всегда держи лицо. Даже если твой мир превратился вдруг в совершенно нечитаемый штрихкод. Но они, несмотря ни на что, шли среди этого штрихкода вперед.

– Я не в восторге от такого поворота судьбы, – а умение СЛЫШАТЬ, оказывается, никуда не делось и в черно-белом штрихкодовом мире. И голос Ильи синий. Как и его шарф. – Но Таня действительно замечательная девочка. А главное, ее любит Юня, поэтому это надо просто принять.

У нас нет другого выхода, Июль. Только принять. Но она не сказала этого вслух. Молчать сейчас было как дышать. Необходимо.

Они остановились у скамейки. Неужели сядем и будем сидя молчать? Вместо этого Илья резким движением вытащил из кармана пальто пачку сигарет и зажигалку и, прикрывая пламя рукой, прикурил. Дым просочился сквозь пальцы, окутывая ладонь, пряча обод обручального кольца.

Он отвернулся и выпустил длинную струю дыма в сторону.

У тебя есть в кармане сигареты. Как давно ты это знаешь? Что Танина мама – твоя бывшая любовь?