Таня кивнула.
Она хотела замуж. Но предсвадебная подготовка ее немного пугала. Это же надо выбрать место, заняться списком гостей, меню, свадебным платьем. Как хорошо, что они решили устроить праздник в узком кругу, и как хорошо, что они с Ильей не останутся наедине с грядущими хлопотами. Помогут Майя Михайловна и мама.
– Знаешь, я хочу, чтобы зал, или что мы выберем, украсила мама. Ты просто не видел ее проекты, а она действительно очень классный дизайнер.
– Конечно, дорогая, – раздалось невозмутимое с водительского кресла.
И Таня, смеясь, фыркнула. Дорогая. Как будто они уже лет двадцать женаты.
Дом затихал. Этот процесс длился уже какое-то время. И уже давно не слышно детских голосов, криков, споров, грохота упавших вещей. Даже Ванину гитару почти не слышно.
Сначала они стали реже бывать дома – друзья, развлечения, учеба, потом работа у дочери. Теперь же она и вовсе ушла. Ушла совсем, в другой дом, к своему мужчине. Через какое-то время уйдет и сын. И дом затихнет совсем. Кажется, это называется синдром опустевшего гнезда.
Иван Тобольцев тряхнул головой. В конце концов, во всем можно найти свои плюсы. Например, убрать часть оборудования, которого скопилось за годы преизрядно и которое он предпочитал держать под рукой, а не в студии, – в Танин шкаф. Там теперь есть необходимое место. И освободить в спальне Дуне место под ее всякие штучки – баночки, скляночки и прочий милый женский скарб.
В шкафу Ивана ожидал сюрприз. Сюрприз висел на плечиках и нагло диссонировал со всем скудным теперь содержимым шкафа. Иван вытащил костюм на свет божий. Тонкая шерсть, шелк подкладки, безупречный крой. Тобол повертел костюм вправо-влево. Размер мелкий. На Ваньку или… на Таниного жениха.
Эта загадка занимала Ивана Тобольцева весь день, но человек, который мог пролить свет на эту тайну, оказался страшно занят. Когда Иван вечером вернулся в их теперь тихий дом, Дуня сидела в гостиной в компании с ноутбуком. На появление мужа лишь махнула куда-то в направлении кухни – дескать, ужин там – и снова уткнулась в монитор, на котором красовалась схема какого-то помещения. Все ясно. Вы меня не ждали, а я пришел. Ваш дедлайн.
Что такое срочная работа, Иван понимал прекрасно. Поэтому наказал себе проявить терпение и пошел на кухню. Заварил чаю, сделал бутерброды, положил к ним на тарелку пару конфет и понес в гостиную – кормить ударницу дизайнерского труда. А то с нее станется не есть ничего с обеда.
– Спасибо, Ванечка! – Дуня все-таки отреагировала на его появление. Но больше – на бутерброды. Тут же вцепилась в один из них и принялась жевать. А Иван, чтобы не мешать дизайнеру-в-дедлайне, сунулся на балкон. Подышать холодным воздухом, проветрить голову. Ему вдруг стало казаться, что этот непонятно чей костюм – к чему-то не слишком хорошему. В последнее время так получалось, что все непонятное на поверку оказывалось не слишком приятным. И этот сюрприз явно из их числа.
Спустя пять минут к нему присоединилась Дуня. Встала рядом, облокотилась о перила.
– Ваня, холодно, иди в дом. Что ты там стоишь?
Он обнял ее, прижал к себе ее мягкое теплое тело.
– Тут не холодно, тут свежо.
Дуня сама еще плотнее прижалась и положила голову ему на плечо. Стало быть, работу свою срочную завершила. Или сделала паузу. Один черт, спросить сейчас можно.
– Скажи-ка мне, Дульсинея, а что, наш новый родственник потихоньку перевозит свои вещи к нам? Или у него в шкафах места не хватает?
– Ты про что? – спросила Дуня таким осторожным тоном, что Иван сразу понял – подозрения его были небеспочвенны.
– Я… искал кое-что. И заглянул в Танин шкаф. А там дорогущий итальянский костюм и галстуки шелковые. Ну не Ванькино же это?