– Не, один вопрос все же есть, – после паузы проявил любопытство Тин. – Это кто был?
– Ты же понял, – все так же бесцветно ответил Иван.
– Я желаю полнейшей ясности, – не унимался Тихий.
Тобольцев повернулся к другу.
– Это был тот, чья она женщина. Так понятно?
– Сказал не по-русски, но общий смысл я уловил, – Тин побарабанил пальцами по рулю. – А ты понимаешь, что ты дурак, Ванич? Вот прямо как в книжке – Иван-дурак.
– А ты вот… Тихон-самый-умный-на-свете… никогда не делал ничего такого, после чего все бы отдал, чтобы… изменить то, что ты сделал?
Тин помолчал. Скосил взгляд за окно, будто там было что-то интересное. Вздохнул.
– Как не делал-то… Куда без этого? Все мы одним миром мазаны.
– И что потом?
– Так ты сам сказал, Ваня, что потом. Потом ты все отдаешь, чтобы это изменить. И если получится – вернешь себе обратно это самое «все».
– А если не получится?
– Это, дружочек мой, как повезет. Ладно, если у нас сеанс психоанализа закончен, я помчал. А то мне надо ехать, Коломна зовет. Тебя подбросить куда-нибудь? – словам Тихона вторил заурчавший мотор.
– Нет, спасибо, – качнул головой Ваня и взялся за ручку двери. – Я пешком пройдусь. Спасибо, Тиш. Коломне привет передавай.
– Обязательно, – ответно кивнул Тихон на прощание. – Завтра вернусь в Москву – наберу тебя.
Вот и стало все предельно ясно. Под словом «ошибка» поставили оценку. Жирную двойку. Нет, даже кол. С минусом. А потом этот самый кол с минусом изогнулся и превратился в вопросительный знак. В один-единственный вопрос.
Почему?
Почему после всего жара и нежности, после всей женской обнаженности тела и детской откровенности слов – про ресницы, про пальцы, о которых она так много думала, после речитатива его имени в самый интимный момент – после всего этого… ошибка? Как можно было так ошибиться? Живыми людьми не ошибаются, царица.
Он никак не мог сложить ту вчерашнюю девочку, к которой мчался, умирая от тревоги за нее, и сегодняшнюю, ту, что так легко отмахнулась от произошедшего. Как? Что? В чем причина? Ну не может быть все дело в злосчастном коньяке? Или все-таки он?…
Кто-то ему говорил… хоть убей, сейчас не мог вспомнить, кто… что бывает такая реакция на стресс. Что после пережитой опасности в организме резко включается режим репродукции. Может быть, это было оно? Просто стресс. Просто коньяк. Просто нужен был мужчина. Просто физиология и гормоны. А Иван просто оказался рядом. По какой-то – ему совсем не хотелось теперь гадать, по какой именно – причине. Он просто тот, кто оказался рядом в нужный момент. А мог бы оказаться другой. Пусть не этот… Илья-Илюша, которому Дуня вчера почему-то не позвонила. А кто угодно другой. Ракета вдруг, да. Ну, оставил что-то накануне по пьяни, заскочил забрать, а тут она вся такая несчастная. Уж Рося бы даму в беде не оставил. И потом бы утешил. Если бы вдруг…
ebooksa