Этот вопрос, применительно к другой личности, не давал покоя уже много дней.
– Что за шум, а драки нет? – послышался мужской голос, показавшийся очень знакомым. К разговору явно присоединился кто-то третий.
– Да поставщик один пропал, телефон недоступен, – объяснил Тихий. – Может, форс-мажор у него. Сейчас посмотрю, у меня еще какие-то контакты были, по-моему.
– Да мало ли… Осень, меланхолия. Загрустил человек там у себя на хуторе, глядя из окна на пышное природы увяданье. И, как наш Тобольцев, телефон отключил, котомку на плечи забросил и побрел в поисках душевного покоя.
Ракитянский. Это был Ракитянский. Дуня замерла. И он сказал… что Иван отключил телефон. Он просто отключил телефон. А это значит…
– Владельцы фермерских хозяйств такой ерундой не страдают! Так, пошли в кабинет, поищу контакты, – Тихий перебил ее мысли.
– И заодно поищи контакты конторы, которая тебе согласования по стоянке делала, мне тут письмо интересное пришло – надо бы с ними поговорить на тему Гражданского кодекса, – голос Ракитянского удалялся, и в конце слова были едва различимы.
Дуня смахнула с себя оцепенение. И как раз вовремя, ибо через мгновение из приоткрытой двери показалась голова ресторатора, информировав:
– Евдокия, я у себя.
Она смутно помнила, как заканчивала работу – проверяла оставшиеся стулья, пересчитывала их количество, благодарила за помощь рабочего. Главное, что в руках были документы, которые необходимо вернуть Тихому.
А в кабинете сидел довольный жизнью Ростислав Игоревич Ракитянский, доедал пироги и пил чай из Дуниной чашки. Нервной дамы не было. Наверное, вопрос с фермером решили. Тихий внимательно читал какую-то бумагу. Может, то самое письмо, которое настраивало на беседу о Гражданском кодексе?
Увидев вошедшую, Ракитянский тут же приветственно встал, проводил Дуню к столу, усадил и предложил пирогов.
Тихий оторвал глаза от бумаги. Не хватало Вани. Это Дуня очень отчетливо почувствовала. У них настолько дружно все получалось втроем. И она сама, наверное, уже привыкла, что они трое – такие разные и непохожие друг на друга – составляют вместе единое целое, поэтому поймала себя на ожидании. Вот сейчас откроется дверь, и в кабинет войдет Ваня с привычным рюкзаком за плечом и скажет: «Привет». Но дверь, конечно же, не открылась, и надо было завершать дела.
– Все в порядке, Тихон Аристархович, – проговорила Дуняша, пододвигая Тихому сопроводительные документы. – Партия прибыла полностью, при осмотре брака не обнаружено. Я думаю, что можно смело подписывать.
– Хорошо, – Тихий тут же завизировал документы и шлепнул на них печать. – Еще пирог? Чаю?
– Нет, нет, спасибо. У меня… дела, все было вкусно, замечательные пироги, – она поднялась и немного неловко раскланялась. – Тихон Аристархович, Ростислав Игоревич, до свидания.
Дуне казалось, что она делает все очень медленно: медленно идет по коридору, медленно кивает, прощаясь, сотруднику «госТИНцев», медленно ищет ключ от машины, медленно садится в Коко. А дальше замирает. В голове была пустота. Сколько она так просидела, не шевелясь и глядя в лобовое стекло? Дуня не знала. Потом посмотрела на руки, в которых все так же был зажат ключ.
Значит, не было никакого изгнания? Значит, он просто отключил телефон? А как же фото в инстаграме? Да море вариантов. Мо-ре! А он просто отключил телефон и никого не блокировал. Цариц блокировать нельзя. Дуня вяло подумала о том, что при встрече обязательно займется членовредительством Тобольцева. И одной подножкой дело не обойдется. Она чуть с ума не сошла, а он просто отключил телефон. Кто так делает, автостопщик?!
«Дурак, – прошептала. – И трижды врун. И на глаза мне даже не смей больше попадаться, и только попробуй еще раз влезть хоть в один мой проект со своим Бакстом, и про любимую музыку другим рассказывай…»
Стоп!
ebooksa