За пределами разрыва

— Мы можем перекусить по дороге.

Она перестает идти и хмуро смотрит на меня.

— Почему ты так добр ко мне?

— Я не добр.

Я скрещиваю руки.

— А вот и нет. Ты так защищал меня в баре, а теперь приглашаешь перекусить, потому что я не ела.

Ее слова выводят меня из себя, потому что кажется, что все вокруг ожидают от меня самого худшего.

Это беспокоит меня больше, чем я могу себе представить. Конечно, я был немного груб с ней, но это не значит, что я ее ненавижу. Меня не воспитывали так, чтобы я просто сидел и ничего не делал, когда кому-то угрожает опасность.

Снова сжимаю челюсть.

— Несмотря на то, что все думают, Элиана, я не полный мудак. Я не собираюсь просто стоять в стороне и смотреть, как тебя накачивают наркотиками или морят голодом.

— Верно, — говорит она, нахмурив брови, изучая меня. — Что ж, спасибо.

— Не за что.

Иду впереди нее к своей машине, мне нужно остыть.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ЭЛИАНА

Следую за Гриффином, пока он идет к своему джипу, но останавливаюсь, когда вижу, как остальные члены команды усаживаются в фургон. На заднем сиденье Зейл яростно опускает окно и высовывает голову наружу.

— Элиана, — зовет он. — Теперь ты одна из нас. Нападение на тебя — это нападение на команду. Так что убедись, что ты не винишь себя в своей маленькой хорошенькой головке.

Не ожидала, что его слова заденут меня так сильно, как они задели, и я борюсь с теплом, колющимся в моих глазах, и со сжиманием в горле, потому что я винила себя. Если бы меня там не было, этот чудак не подошел бы ко мне с дурацкой бутылкой, а остальные могли бы продолжить веселую ночь.

Кто знает, что с ними будет теперь, когда бармен рассказал Габриэлю. Что, если он выгонит Зейла и Гриффина из команды? Или что, если в доме появится полиция и заберет их за то, что они ранили этого мерзавца? В таком случае я буду винить только себя. Я прочищаю горло и натягиваю на лицо небольшую улыбку.