– Да ладно! – одернул Лешка. – Просто лбом разбил. Он в машине так и остался.
– Он что, умер? – От ужаса, что я убила человека, внутри все стянуло, а во рту пересохло.
– Ага! – хохотнул Кузя. – Даже до «Скорой» сам добежал.
– Звиздец! – сказал кто-то.
С шоссе послышался скрип тормозов.
– Ё! – протянул Лешка и стал пятиться к кустам.
– Ты чего? – спросил Кузя и тут же понял, что так напрягло дружка. – Отец?
– Откуда он узнал? – спросил, ни к кому не обращаясь, Лешка и взял меня за руку.
– Кто-то позвонил, – высказал очевидное незнакомый крепыш в кепке. Скорее всего, это был обычный зевака, проезжавший мимо и решивший поглазеть на чужое горе.
– Ясно, кто! – догадался вдруг Лешка и зло сплюнул под ноги. – Машина-то на него оформлена.
Он увлек меня к кустам, и мы двинули вдоль дороги, прикрываясь деревьями.
– Ему сейчас лучше на глаза не попадаться, – рассуждал на ходу Лешка. – Убьет.
– А машина сильно разбита? – спросила я слабеющим голосом. Хотелось упасть и не шевелиться. Голова наливалась тупой болью, и сильно тошнило. Перед глазами то и дело начинали появляться черные точки, а то и вовсе темнело, словно солнце закрывала туча.
– Да не так чтобы очень, – ответил он, не замечая моего состояния. – Но вложиться придется.
– В смысле? – не поняла я.
– Деньги! – пошевелил он перед моим носом пальцами в знакомом всем жесте.
Отчего-то я разозлилась и вырвалась. Лешка не обратил на мою выходку никакого внимания и продолжал идти. Я подавила приступ обиды и поспешила следом. Идти было тяжело. Я едва успевала прикрываться от веток руками. Ноги вязли в траве.
Кустарник закончился, и мы оказались среди берез. Я догнала Лешку, и мы пошли рядом. Ступать правой ногой было больно, но я терпела. Вернее сказать, было не до того, чтобы сейчас обращать на это внимание.
– Я долго была без сознания? – спросила я.
И так знала, что долго. Ведь успели от машины оттащить и полицию дождались. Спросила больше потому, что боялась упасть. Вдруг Лешка не заметит, да так и уйдет? А потом подумает, что я домой сбежала. Так и помру в этом лесу.