Я поморщилась, давая понять, что не переношу дыма. Он неожиданно понял и вытащил ее изо рта.
– Спасибо, – улыбнулась я.
– А кто они? – возобновил Фрол начатый разговор.
– Ты о ком?
– О родственниках.
– Не знаю, – ответила я. – Дипломаты, кажется…
Фрол стал раздевать меня еще в прихожей. Молодец! Не люблю липких разговоров, если настроилась на что-то конкретное. Уже все друг другу сказали. Сначала в клубе, потом в машине. Фрол водил классно, и я собиралась попросить его познакомить меня с Москвой и разрешить сесть за руль. А что, надо было привыкнуть к вождению в столице. А как это сделать, если нет машины и хорошего инструктора, тире гида? Я ведь привыкла гонять лишь по нашему городку, с тремя светофорами и одним пешеходным переходом. Не буквально, конечно, но почти. Правил у нас знать необязательно. А здесь от одних только разметок голова кругом. Он сейчас меня вез по Тверской, а казалось, будто едем по площади, забитой машинами.
Фрол накрыл мой рот поцелуем и стянул ремешок сумочки с плеча.
Она едва коснулась пола, а он уже взялся за низ футболки и потянул ее вверх. Я торопливо расстегивала ему рубашку. Делать это с моими ногтями оказалось тяжело, и я стала на себя тихо злиться.
Он обхватил меня и увлек в глубь квартиры. Фрол словно знал, где спальня. Мы целовались так, что я, грешным делом, подумала, что это любовь. Все смешалось, ноги, колени, руки… Фрол жадно вдыхал меня, мял, терзал и торопился. Сквозь стоны, хрипы и вздохи я расслышала из прихожей странные звуки. Но Фрол не замечал уже ничего. Трясясь от возбуждения, он прохрипел в мою ладонь:
– Что?
– Кто-то пришел! – сказала я, немея от страха.
В коридоре вспыхнул свет.
Я вскрикнула. Он сел и спросил изменившимся вдруг голосом:
– Ты кого-то ждешь?
– Нет! – сдавленно пропищала я.
– Может, ты замужем? – испуганно задал Фрол следующий вопрос и предположил: – А это муж? Мне только этого не хватало!
Я почувствовала, что в комнату кто-то вошел. Конечно, можно было посмотреть, но мне было страшно открыть глаза.
– А-а-а! – заорал Фрол и скатился с кровати.
– А-а-а! – вторили ему еще как минимум две чьи-то глотки.