Скрипя зубами Яамасита поклонился и стоял сгорбившись, пока дверь не закрылась за визитерам. После чего подошел к телефону, задумчиво поднял трубку и прошипел:
– У вас есть только один способ оправдаться за тот бардак, что устроили. Я хочу лично встретиться с Риота Кикути. С этим старым куском дерьма, втравившим меня в чудовищные неприятности… Найдите его. И привезите. На ленточки я его сам распущу.
Вопросы они к ублюдку накопили, как же. Если пердун распустит язык, то у Изао Ямаситы будут очень большие проблемы. Куда как больше, чем уже свалившиеся на голову. Потому что одно дело – находиться в списке подозреваемых и отбиваться от любых претензий, прикрывшись пропавшим школьником. И совсем другое, когда на тебя дадут показания и за ребра подвесят уже банкира. Придется действовать на опережение.
Глава 2
Жарко. Еще апрель не начался, а уже плюс пятнадцать в тени, а на солнышке и того больше. Рыхлый толстяк в расстегнутом пиджаке мрачно разглядывал маленький пруд с золотыми карпами. Вот этим – хорошо. Сиди себе, жри что дают, шевели плавниками в прохладной воде. А хозяину – надо напрягаться. Особенно после того, как проклятый кайчо Токио умудрился повернуть прогремевшую на всю страну перестрелку в свою пользу. Якобы – это не борекудан виноват, а наоборот. На честных законопослушных граждан наркоманы напали, пришлось отбирать оружие и отбиваться от идиотов. Чудом спаслись… Проклятый Ханзо Ямасаки. И его любимчик Акира Гото, старый пень. Никак не сдохнет.
Вздохнув, Джуничи Мацуда покосился на помошника. Вроде как тот с интересной идеей пришел. Надо выслушать.
– Что там у тебя?
– Йокогава, господин. Есть возможность собрать компромат на выскочек и посадить их в лужу. После столь резонансного события, откат будет значительным. Люди не любят, когда придуманные ими герои оказываются жуликами и проходимцами. За это топчут.
– Детали уже придумал?
– Через неделю смогу предоставить проработанный план. Просто аккуратно нужно, чтобы лишнее внимание не привлекать. Слишком много разных заинтересованных чиновников крутится вокруг темы.
– Неделя… Неделя это хорошо. Давай, копай. Если мы старика Гото тряхнем, то и Ямасаки будет несладко. А если я смогу потеснить или вообще сместить второго человека в клане, то займу его место. И это – правильно.
О том, что со второго места можно претендовать вообще на главную позицию, Джуничи Мацуда говорить не стал. И у стен бывают уши. Поэтому лучше не говорить, а делать. Аккуратно. Шаг за шагом.
Весь вторник я упорно нудил, вынося мозги профессору и остальному медперсаналу. Что я здоров. Что капельницы с меня наконец-то сняли. Что дважды крутившие бедную тушку целители ничего больше придумать не смогли и расписались в собственной проф-непригодности. Не в состоянии они выгоревший источник возродить. Как и сам господин Коичи Сакамото. В остальном же – я здоров. Приседать могу, отжиматься могу, на унитаз самостоятельно хожу, без поддержки телохранителя. Кстати, когда Масаюки сунулся “господину нужна помощь”, рявкнул так, что его будто ветром сдуло. Охранники потом довольно скалились: вояки в открытую, а братцы из борекудан – мощными загривками.
Кстати, вечером нам меч вернули. Очищенный от грязи, отполированный и в ножнах, перевитых тесьмой с весьма сложным узлом. Типа – отнести домой можно, но пользоваться нельзя. Я снова вручил оружие верному самураю, потом спросил у Нобору:
– Тебе что больше нравится? Пистолеты пока таскать не получится, мы сейчас под микроскопом.
– Мне дубинки больше подходят. Для меча я уже стар, там десятилетия учиться надо.
– Дубинки? Бита или что поменьше?
– Лучше поменьше. Биту под пиджак прятать неудобно.
– Понял…
Высунулся в коридор, спросил у боевика слева: