— Я хочу купить у вас жизнь одного человека. В обмен на это.
Кладу флэшку на стол. Полицейский мрачнеет.
— Что именно вы имеете в виду?
Киваю в сторону замершего сбоку Тануки:
— Мне нужен этот человек. Здесь, в Ниппон. Для работы в моих интересах.
Рядом с флэшкой выкладываю листок, где черно-белое фото и вязь иероглифов. Начальник отдела контртеррора быстро просматривает текст и кривится:
— Он — преступник. Когда предстанет перед судом, можете оплатить услуги адвоката.
— Адвоката? Прошу прощения, Юкио-сан, я поступлю проще.
Подняшись, передал катану девочке, затем достал «глок», вынул магазин, положил на бумажку. Передернул затвор, патрон поставил рядом. Затем приставил пистолет к голове замершего Тануки и нажал на спусковой крючок. После прогремевшего в полной тишине щелчка снова зарядил оружие и убрал в кобуру. Листочек перекочевал во внутренний карман пиджака.
— Как вы понимаете, преступник умер. Если вам это очень важно, можно оформить свидетельство о смерти где-нибудь на окраинах страны. Не знаю: на стройке бетонная плита упала или цирроз печень доел… Но мне нужны чистые документы и новая личность для него. Хотите — можете имя ему придумать сами. За любые возможные проступки — он ответит передо мной. А я — перед вами.
Юкио разглядывает меня, затем перевод взгляд на флэшку. Потом недовольно ворчит:
— То, что за ошибки набранных головорезов вы ответите, я не сомневаюсь. Но почему я должен идти вам на уступки? Про это никаких приказов сверху я не получал.
— Потому что у вас на столе пять имен. Два — лидеры преступных синдикатов, одно — принадлежит настоящему шпиону, и последняя пара активно помогают террористам. Это явно с лихвой перекрывает проступки человека, который будет честно служить стране и прольет кровь за нее не задумываясь… Я знаю, у вас есть программа защиты свидетелей. Мне кажется, данный случай вполне можно оформить через нее.
Решившись, собеседник смахивает флэшку в ящик стола:
— Если «новорожденный» где-то облажается, я спрошу с вас. И никакие окрики сверху не помогут.
— Разумеется. За своих людей всегда отвечает господин.
— Тогда сейчас с него снимут еще раз отпечатки, сделают фото и завтра утром получите новые документы. Старое дело я переведу в свой отдел и сдам в архив.
Хорошо, когда тебя крышует императорская канцелярия. Удобно. Но одновременно с этим понимаешь — за любой серьезный проступок освежуют заживо. Люди там шуток абсолютно не понимают.
В отличие от двоюродного брата, Дэвид Ротшильд не любил старое поместье рядом с Лондоном. Купленное на деньги траста, расположенное в уединенном месте, вдали от любопытных глаз. Журналисты до сих пор не знают, что именно семья Ротшильдов владеет этими угодьями. Дэвид с большим удовольствием бы встретился с братом дома, в Нормандии. Но тот не смог вырваться и пришлось ехать самому.
— Эрик, я очень надеюсь, что не зря трясся в самолете, потом тащился в закрытой машине в столь поздний час. Ощущение, словно в катафалке везут.