Начало нас

— Я не хочу, чтобы ты был здесь из жалости, Беннетт, — устало говорит она. — Если ты вообще на это способен.

Внезапно я чувствую раздражение.

Я наклоняюсь вперед, застигая ее врасплох. Ее рот приоткрывается с тихим вздохом, когда мои руки ложатся по обе стороны ее головы. Запереть ее в клетку. Как воробья со сломанными крыльями, которого я однажды поймал.

Стук. В последний раз мы были так близко, это была ночь моей вечеринки. Когда Грейсон ударил меня. Стук. Она сглатывает, ее нежное горло покачивается.

Меня внезапно охватывает желание покусать кожу ее горла, попробовать ее на вкус. Дразнить. Посмотреть, как мои укусы выглядят на ее бледной коже. Черт возьми, Райли Джонсон — это беда.

— Вот как для тебя выглядит жалость? — Моя голова опускается, приближая наши лица. Мое дыхание скользит по ее розовым губам. Губы, которые я помню, имели вкус клементинов. — Мое сердце слишком горько для жалости, Джонсон. Я не собираюсь смягчать тебя только потому, что твой драгоценный парень разбил тебе сердце. Ой, подожди, извини. Я имею в виду бывшего парня.

Ее глаза темнеют. 

— Заткнись, — выплевывает Райли, ее подбородок трясется.

Я не заткнусь. Потому что сейчас я вижу это в ее взгляде. Пылающий огонь и неприкрытая ярость. Вот ты где, Райли. Я тебя вижу.

— Знаешь, в чем твоя проблема? — Я сухо посмеиваюсь. — Ты была слишком одинока и отчаянно нуждалась в любви, поэтому ты держалась за первого парня, который был к тебе добр. Он был нежным, и ты подумала: вот идеальный мужчина для меня. Теперь ты лечишь свое разбитое сердце, вся подавленная и бедная, Райли. Мне не жаль доверчивых девушек.

Ее руки ложатся мне на грудь, и она толкает меня со всей силы. Недостаточно оттолкнуть меня, но я все равно отступаю.

Она резко принимает сидячее положение. 

— Ты не имеешь права судить меня и мою любовь, — шипит Райли, ее щеки краснеют от гнева.

— О, я не сужу. — Я одариваю ее хрупкой улыбкой. — Я просто рассказываю тебе, как это есть. Ты намеренно слепа. Но это не моя проблема.

Райли показывает на дверь, ее палец трясется. 

— Убирайся.

— Я сделаю это после того, как ты поешь. — Я скрещиваю руки на груди и упрямо жду.

Ее грудь вздымается, и когда она понимает, что я не двигаюсь с места, Райли издает звук негодования в глубине горла. Что-то похожее на рычание хрупкого детеныша. Она тянется к тарелке, которую я ей приготовил, и сердито откусывает большой кусок сэндвича.

Она агрессивно жует, глядя на меня. Красиво, мрачно и разочарованно.

Райли съедает сэндвич всего за несколько укусов, а затем пихает мне тарелку.