Она как ребенок, невинная и жаждущая любопытства.
Я усмехаюсь, проводя большим пальцем по костяшкам ее пальцев.
— Сегодня мы это изменим.
Уже поздновато, карнавал закрывается через час, так что большинство людей уже ушли. Толпа уменьшается. Мы пробираемся к очереди на колесо обозрения. Перед нами только пара человек. Я плачу за билеты, затем подталкиваю Райли, чтобы она села на свободное место, а сам опускаюсь рядом с ней.
Девушка, обслуживающая машину, закрывает металлическую решетку вокруг нас и запирает ее, после чего колесо обозрения снова приходит в движение. Наша кабинка раскачивается вперед-назад. Чем выше мы поднимаемся, тем крепче Райли держится за металлическую перекладину, пока не вцепляется в нее смертельной хваткой. Костяшки пальцев побелели, а ее широко раскрытые глаза стали слишком большими для ее лица.
— Ты боишься высоты? — спрашиваю я, отрывая ее пальцы от металлического прута и зажав ее холодные руки между своими. Я подношу их ближе ко рту и дую, пытаясь передать тепло своим теплым дыханием.
Ее грудь сотрясается от резкого выдоха.
— Я не знала до сих пор, но думаю, что это так.
Хм.
— Я могу помочь тебе с этим, могу помочь забыть о том, как высоко мы находимся.
Ее руки слишком холодные, поэтому я достаю из кармана кожаные перчатки и помогаю ей их надеть. Она счастливо вздыхает, когда ее руки оказываются укутанными в тепло.
— Помочь мне? — Она наклоняет голову и смотрит на меня с нежностью в глазах. — Как?
Я поднимаю руку, пальцы обвиваются вокруг ее шеи и притягивают ее к себе. Мой большой палец поглаживает пульс в ее горле, а мое дыхание касается ее губ.
— Я могу поцеловать тебя. Ты бы хотела этого, Райли? Ты хочешь, чтобы мои губы были на твоих? Я соскучился по твоему вкусу на моем языке.
С того дня мы больше не целовались, прижавшись к стене, в квартире Мэддокса. Но с той ночи мы еще трижды занимались сексом по телефону.
Жжение между нами медленное и интенсивное. Нарастает ощутимое напряжение.
Райли морщит нос, и это так мило, что мое сердце делает сальто.
— Я думала, мы договорились не заниматься сексом.
— Поцелуи - это не секс. — Теперь я ухмыляюсь.
Она хмурится, но в ее выражении лица нет враждебности.