Мэддокс едко улыбнулся, его глаза блестели с жестокостью, которую я никогда раньше не видела.
— Я выбросил его.
Мое сердце грохотало.
— Нет, — прогремела я. — Как ты посмел? Это было мое!
Его лицо потемнело, и он выступил вперед, проталкиваясь в мое личное пространство. Его пальцы сомкнулись вокруг моего бицепса и притянули меня ближе. Я наткнулась на него, наши груди слегка соприкоснулись, и от этого простого прикосновения по моей коже побежали мурашки. Его голова низко опустилась, его дыхание коснулось моей челюсти, прежде чем он прошептал мне на ухо:
— И ты была моей.
И до сих пор, черт возьми!
Я вырвала руку.
— Как ты мог? – мрачно прошипела я. — Это ожерелье…
— О, Лила! — Голос Саванны разлучил нас. — Я не знала, что ты здесь! Какой приятный сюрприз.
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бушующий во мне гнев. Я посмотрела на Саванну и искренне улыбнулась ей. Это была не совсем ее вина, что ее сын сейчас вел себя как мудак.
— Я хотела посмотреть, как дела у Брэда. Я беспокоилась о его здоровье. Извините, если вмешиваюсь. Я вернусь в другой раз.
Она уже мотала головой.
— О. Нет, нет. Всегда пожалуйста. Это было странно. Мэддокс здесь, а тебя нет. Тебя не хватало. Раз уж ты здесь, оставайся на ужин.
Мэддокс издал недовольный звук себе под нос, и я ухмыльнулась еще сильнее.
— О, я бы с удовольствием. Спасибо, Саванна.
Он впился в меня взглядом.
Я подмигнула.
Он не мог выгнать меня сейчас.
Ужин был неловким, и это мягко сказано. Бьянка, казалось, испугалась моего присутствия. Она избегала смотреть мне в глаза и редко говорила. Лицо Мэддокса было холодным и каменным, и он упорно молчал. Саванна и Брэд пытались разрядить обстановку небольшими разговорами, то здесь, то там, но эти разговоры заканчивались так же сухо.