Пока мысль была, что возможно это Забела и, что обожжённая женщина, это княжна Мещерская. Ирэн не думала, что Забела предаёт, скорее он пытается ужиться с собственной совестью. И решила, что не будет ему мешать.
До границы с Горным княжеством оставалось несколько дней. Сама граница шла через горный перевал, говорили, что дорога там узкая, но достаточная для верховых. Небольшие кареты тоже можно взять с собой.
Посередине перевала была деревня, где планировали, остановится на ночлег, если не успеют пройти за день.
Ирэн обратила внимание, что возле неё, княжны теперь всегда одни и те же люди. Если Якоб не может сам находиться возле её кареты, то вместо него карету сопровождает Али-Мирза или князь Дадиани. На одном из привалов, когда Якоб помогал ей выйти из кареты, она спросила:
— Якоб, я что-то не знаю, почему вы усилили мою охрану и охрану княжны?
Морозов смутился, явно не ожидал, что Ирэн задаст такой вопрос, но ответил:
— Да, вы верно заметили, возле вас всегда только те, кому я могу доверять полностью.
Ирэн сразу сообразила:
— Лошадь ведь не просто так понесла?
Якоб покачал головой:
— Вы снова поражаете меня свои умом.
Улыбнулся и продолжил:
— Да, под седлом была тряпица с кислотой. Смешавшись с потом, она разъела кожу и от боли лошадь понесла.
Глаза Ирэн увлажнились.
Якоб, заметив это, сказал:
— Вам нечего бояться, скоро я найду, кто это сделал, а пока вас охраняют те, кому можно доверять
Ирэн грустно сказала:
— Мне так жалко бедное животное, лошадь же не виновата
И Якобу захотелось прижать Ирэн к себе, но вокруг были люди и эти условности мешали ему выразить то, что он чувствовал.
Ирэн сама уткнулась головой ему в грудь, и он услышал тихий всхлип и стоял как дурак, не зная имеет ли он право обнять её. Потом всё-таки положил руку на плечи, поразившись насколько они хрупкие, ему показалось, что он может одной только ладонью закрыть её узкую спину.