Зато они подошли достаточно близко и пока никто из женщин, явно увлечённых тем, что происходило на площадке не обратил на них никакого внимания. И у них была возможность послушать, что говорят. А говорили много:
— Давид ещё молод и ему вряд ли справится со старшими братьями Леониди
— Но Дадиани не сдаются, поэтому сила духа у них выше, чем у этих шакалов Леониди
— А этот рус красавец, я бы хотела, чтобы такой за меня бился
— Ты посмотри, как они все дерутся, а какие клинки у ханиданца. Он словно родился с ними. Опасен как змей.
— Смотри, Давид без рубахи вовсе уже не мальчишка
В общем дамы не стеснялись выражать своё мнение.
У Софьи начали краснеть щёки. Ирэн поняла, что это не от смущения. Софья Обухова злилась, что все стоят и обсуждают её Давида.
Ирэн отчего-то тоже было неприятно, что все пялились на Якоба.
И вдруг на них обратили внимание.
Сразу возникла тишина. И дамы даже отступили на шаг, образовалось некое свободное пространство вокруг Ирэн с Софьей
— Гамардржобат, всем, — вспомнила Ирэн вчерашний разговор с бабушкой Нино и улыбнулась, — чем занимаетесь?
— А она мне нравится, — прозвучал громкий, даже зычный голос, принадлежащий высокой дородной женщине.
Она подошла ближе:
— Манана
Ирэн тоже ответила, назвав своё имя и представив Софью как свою наречённую дочь.
После этого пелена отчуждённости спала, все, кроме нескольких начали называть свои имена и подходить ближе, что получше рассмотреть двух «малышек», как их «окрестила» Манана.
— Пришли посмотреть на своих мужчин? — спросила Манана, и все вокруг понимающе заулыбались
Женщины расступились и у Ирэн с Софьей получилось пройти поближе к площадке.
А там было на что посмотреть. С одной стороны площадки тренировались Али, Якоб и Давид, и с ними ещё один парень, похожий на Давида, но выглядевший значительно моложе. А с другой стороны, примерно десять человек, среди, которых выделялись пятеро черноволосых, похожих друг на друга мужчин.