Возникла пауза. Потом снова заговорил Андрей. Голос его звучал глухо:
— Да я спать не мог, есть не мог, понимаешь⁈ Я же солдат! Я не убийца, я не убиваю женщин и детей! А здесь…
Снова возникла пауза.
— Мы же все знали, что ждёт мальчишку, удавили бы его по-тихому где-то казематах. Вот и дал матери попрощаться. А она ему яду. А ей самой не хватило, и она решила себя сжечь. Маслом облила себя и подожгла.
— Яша ты бы видел, я чуть с ума сам не сошёл, потушил её, а у неё кожи на лице нет.
Голос Андрея сорвался, и он замолчал.
Молчал и Якоб. Ирэн старалась не дышать, чтобы не выдать своего присутствия.
Прошло несколько минут, граф Забела вздохнул и снова заговорил:
— В общем всё сделал так, будто бы и мать и сын сгорели, Шувалову доложил, Ирэн успокоил.
А её отвёз к доктору знакомому. Пока она была в беспамятстве он её лечил, потом пришла в себя и вроде бы тихая, а как про сына вспомнит, так буйная становится и всё норовит себя убить. Куда её было девать?
— Для таких есть скорбный дом, — раздался голос Якоба
— А я не смог её в скорбный дом, не смог! — почти закричал Андрей
Потом продолжил уже немного более спокойным голосом:
— Узнал про этот монастырь, всё равно же с вами в Горное собирался, ну и решил поехать раньше.
— Откуда узнал? — спросил Морозов таким тонов, как будто бы уже был уверен в ответе.
— Нино помогла, — снова глухим голосом ответил Забела
Судя по изменившемуся тону Морозов усмехнулся:
— Я так и думал! Женщину они в Никольское везли?
— Да, — Ирэн почти увидела, как Андрей кивает
— А сейчас она где? — продолжал свой допрос Якоб