Закон притяжения

– А! Ёлки зелёные…Снежа! Что ты творишь?

– А! Я? – вскочила, едва не свалившись с дивана. Почти сразу зажёгся свет. Увидела Глафиру, вытаращившуюся на меня. Тётка точно была навеселе. Запах алкоголя я унюхала даже со своего места. Сорвала маску с лица, стащила полотенце с волос и непонимающе уставилась на родственницу. – Что случилось?

Не говоря ни слова, тётя глубоко вздохнула и направилась на кухню. До меня донёсся звон бокалов. Я пошла за ней, чтобы убедиться в своих предположениях. Зябко кутаясь в махровый халат, наблюдала, как Глаша наполняет два бокала.

– Как погуляла? – я прошла и села напротив тёти. Оборотница скинула туфли. Те громыхнули, но поднимать никто не кинулся.

– Неплохо, – Глафира попыталась улыбнуться, отсалютовав бокалом.– Хотели посидеть с Виолкой, а к нам её муж присоединился и другие знакомые. Пришла домой, а тут кто-то лежит весь белый и в белом…И лицо…Как… Не ожидала.

Женщина хотела рассмеяться, но вместо этого хрюкнула.

– Прости, – покаянно произнесла я, дотягиваясь до руки тёти. – Не вовремя уснула.

– Ясно. Что нового на работе? Вознесенский опять был идиотом или ничего? Исправляется мужик?

Пришлось рассказать про наши споры и про звонок шефа.

– Вот козёл! – сделала вывод тётя.

Я согласно кивнула.

– А кто именно?

– Оба, Вознесенский и Макс. И шеф твой тоже не отстаёт.

Не согласиться с таким аргументом было бы глупо. Я потянулась к бокалу.

– Что нового у Виолы? – На самом деле меня не интересовали дела тётиной подруги. Но без нас у Глаши всегда существовал свой круг общения, и хотелось её поддержать, показать интерес.

– У Виолы, – улыбка сошла с красивого лица оборотницы. Она задумалась. И прежде чем ответить, сделала глоток вина. – Снеж, кажется, я услышала то, что не предназначено для моих ушей. Возможно, ошибаюсь и дело в совпадениях. Но как-то это выглядело слишком цинично и одновременно алчно, что ли. Не понравилось.

– Ты о чём? – я поставила свой бокал и покрутила его, не сводя взгляда с Глафиры. – Рассказывай, не усну ведь теперь.

– Расскажу. От тебя теперь не отвяжешься, сама такая. В общем, – тут тётя взъерошила свои шикарные волосы, неосознанно придав им вид растрёпанной метлы, – Снеж, я сама дурею от собственных мыслей и боюсь напрасно обвинить невиновных.

– Ты о чём, Глаш?

            Оборотница снова налила нам вина, но пить не стала, предпочтя сосредоточиться на воспоминаниях.