Метка Проклятого

Проклятый обратил внимание на полное отсутствие дыма. Это было интересно, он даже задумался, может дело в камнях? Или в дровах? Пока он думал об этом, Балтон закончил свои манипуляции, и поставив на стол две чашки, содержимое которых пахло как вчерашний отвар, сел напротив гостя.

Дальнейшее напоминало пресловутый разговор слепого с глухим. Пока они завтракали, Балтон жестами показывал на предмет и называл его. Миша честно повторял, стараясь не думать что они с гостеприимным хозяином, могут в этот момент думать совершенно о разном. Например отвар который они пьют. Алхимик показал на него и назвал. А что он имел ввиду? Суп? Название? Или вообще процесс поедания этого самого супа?

Он не мог оценить время, в доме не было ничего хоть как-то напоминающего часы, но Проклятому показалось что прошли часы и он постепенно перестал соображать. Голова шла кругом, названия выскальзывали из памяти не оставив там и следа. Балтон понял что пора заканчивать, поднялся и жестом позвал Михаила за собой.

Они вышли во двор, где Балтон протянул Мише топор, и указал на связку дров. Не забыл педантично дать название и топору, и дровам, и процессу рубки, если конечно Миша правильно понял его жесты.

Делать нечего, еду и крышу над головой надо отрабатывать, и Проклятый принялся за дело. В течении следующих сорока часов (Проклятому показалось что именно столько времени он махал топором, плюс минус неделя), он в полной мере осознал разницу между порубить дрова для шашлыка, и нарубить дров для обогрева дома.

Поясница и руки грозили объявить забастовку, а груда дров на которую указал Балтон, казалось вообще не уменьшилась. Через некоторое время, Михаил продолжал, исключительно из-за упрямства. Он старался перейти в режим автомата, когда не думаешь а просто выполняешь. Ему иногда удавалось так сдавать кросс. Бежишь в одном темпе, мысли далеко, ноги переставляются как будто сами собой, легкие закачивают воздух и делают вид, что не хотят послать хозяина куда подальше. И ведь пробегал! Значит и сейчас не сдастся.

-Кот, мы идем. Пойдешь в карман, пока я буду собираться?

-Да, Иришка — Проклятый привычно вскарабкался на появившуюся в сумке ладонь жены.

Ира собрала вещи, поймала хохочущего малыша, усадила в коляску, а Миша вернулся в сумку. Он знал что Ира не будет спешить домой, еще погуляет, может дождется пока заснет малыш.

Тогда они смогут поговорить. Ира надевала гарнитуру, и они разговаривали без помех. Никому и в голову не могло прийти, что молодая женщина говорит не с кем-то на той стороне провода, а Проклятого никто кроме нее не мог услышать. Но пока Валик не спал, они не болтали, Миша не хотел, чтобы сын лишний раз вспоминал о нем. В сумке тихо, темно и тепло. Он развалившись на Ирином платке, снова погрузился в размышления.

Вернулся Балтон и жестом позвал Проклятого. В доме алхимик осмотрел его ладони, усмехнулся, смазал чем-то душистым. Боль из-за содранной кожи и многочисленных микротравм, стала утихать. Михаил не строил особых иллюзий, он не сомневался что и за эту помощь, и за то, что еще произойдет, рано или поздно придется расплачиваться. И вряд ли исключительно физическим трудом.

Снова отвар, разносолами тут не баловали, и знахарь принялся проверять какие слова запомнил его гость. Оказалось, все не так и плохо, как опасался Миша, думая что не запомнил вообще ничего. Балтон вытряхнул из заплечного мешка ворох сена. Наверное это были травы и прочие полезные вещи, из каких Балтон делал те мази, которые помогли ногам и рукам Проклятого. Но на взгляд такого дилетанта как он — сено, оно и есть сено.

Они сортировали травки, какие-то цветочки, хозяин параллельно что-то рассказывал, объяснял. Мише уже было все безразлично, он лишь отметил, что за все время которое он работает, за окном не произошло изменений. Словно тут не существовало времени суток.

Послышался шум голосов. Миша не разобрал, что происходит снаружи, но подозревал, что ничего хорошего. С того самого момента, как к коляске подошла Ксана, ничего хорошего у него не произошло.

Гуляя, Ира незаметно для себя забрела в самую глухую часть парка. Тут было тихо, безлюдно, но к сожалению не настолько безлюдно, как хотелось бы. Впереди стояли два парня лет двадцати — двадцати пяти, один коротко-стриженный, второй вообще бритый налысо. Оба одеты в какое-то рванье, лица словно срисованные со стенда «Их разыскивает милиция». Стояли они так, что перекрывали дорожку по которой Ира катила коляску.

Надежда что они не настолько отморожены, чтобы прицепиться к маме с малышом, оказалась тщетной. Бритый встал перед коляской, обнажив в усмешке желтые зубы. Одного верхнего не хватало, что придавало его оскалу слегка комичное выражение, но женщине было не до смеха.

-Гуляем? — со злой усмешкой начал он, и Ира, со все усиливающимся страхом, заметила его расширенные зрачки. Похоже наркоман. От этой мысли ей стало совсем плохо, такие убивают за сигарету.

-Дай сумку, сука! — второй дернул ее за плечо. Ира окончательно растерялась, сумочку ей было не жаль, в такой ситуации плевать на деньги, а документы она не взяла, но там еще и ее муж! Разозленный медлительностью жертвы, бандит толкнул ее и сдернул сумку с плеча. Она пошатнулась, а бритый достав нож, навис над Валиком.

-Попробуй только рот раскрыть, я твоего щенка порежу на лоскуты.

И в этот момент с Ирой что-то произошло, страх практически исчез, уступил место ярости.