Метка Проклятого

-Что это?

-Это знак того, что ты мой помощник, находишься под моей личной защитой, и наделен особыми полномочиями. Раз нельзя поставить метку, придется действовать по старинке. Надевай его на мизинец.

Миша послушался, кольцо подошло, словно делалось под заказ.

-К сожалению, мне пора, увидимся вероятнее всего уже после твоего пробуждения. Остальное расскажет инструктор.

А когда Проклятый был уже в дверях, добавил.

-Кольцо можешь показать Бараку, увидишь что случиться, ну а далее поступай по своему разумению.

Колечко сидело как влитое, опять магия? Вряд ли, это бы противоречило тому, о чем только что говорил чародей. Проклятый вышел в приемную, посмотрел на начальника гарнизона. Тот сидел на табурете, и казалось - он стал меньше в размерах. Михаил буквально чувствовал его страх и неуверенность. Он неторопливо подошел, встал напротив недавнего тюремщика, не спеша, театральным жестом, вытащил руку из-за спины, продемонстрировав кольцо Магреса. Крепыш побледнел так, словно ускоренно стал вампиром, и поднял на Проклятого затравленный взгляд.

Наверное герой какого-нибудь романа, испытал бы на этом месте чувство глубокого морального удовлетворения, и гордо бы удалился, оставив бывшего истязателя страдать от чужого благородства и неопределенности будущего бытия.

Миша не был героем. Сейчас, глядя в испуганные глаза, он вдруг испытал ярость, бешенную и неконтролируемую. Его поврежденные пальцы не нашли лучший момент, чтобы напомнить болью о себе, и Проклятый вдруг понял - он хочет крови, и он может ее пролить. Взгляд упал на кочергу.

Тяжелая, она удобно легла в руку. Взглянул на крепыша, тот сидел и не думал шевелиться. Вспомнился Алик, здоровый и туповатый одноклассник, который постоянно портил Мише кровь в старших классах. После очередного избиения, Стариков наплевал на все пацанские понятия и пожаловался отцу. Батя отвез его в травмпункт, оказалось что у Михаила трещина в ребре и гематома. Сняли побои, отец задействовал свои связи, невидимые шестеренки закрутились.

Через два дня они встретились в кабинете директора, сам хозяин кабинета, Миша с отцом, Алик, двое незнакомых мужчин. Один оказался участковым, второй не представился. Оказалось, что побои нанесенные пострадавшему, при желании можно квалифицировать как средней тяжести, а с учетом того, что Алик уже имел привод, то при неком содействии со стороны органов и наличии связей, его можно отправить в колонию, на годик-полтора.

Когда все это было озвучено, то до грозы школы, здоровяка и любимца одноклассниц, дошло что шутки кончились, и он может поменять место жительства. Вот тут Миша увидел, как резко может измениться человек. Как буквально на глазах, презрительно-снисходительная ухмылка начинает превращаться в неуверенную и заискивающую улыбочку, как меняется выражение глаз. В них вместо презрительного выражения хозяина жизни, начинает плескаться страх. При этом его спина сгорбливается, а руки начинают подрагивать. О да, это было очень наглядная демонстрация такой расхожей фразы “молодец среди овец”.

И сейчас он видел вот такое же преображение. Стариков редко дрался и ни разу не избивал беспомощного. У него не было опыта пинания бесчувственного тела, или нанесения ударов связанному человеку. Вот и сейчас, стоя над не связанным, и не бесчувственным, но все равно, каким-то беспомощным мужиком, он колебался, в нем боролись ненависть и привитые в детстве установки, мешающие бить тех кто слабее его на данный момент.

В итоге установки начали побеждать, и Михаил хотел было уже уйти, но как-то неудачно повернулся, ребра отозвались болью. Ненависть вспыхнула, словно бензиновая лужа от неосторожного окурка. Ведь этот ублюдок избивал его бесчувственного, а он еще колеблется?? И Михаил, неожиданно даже для себя, нанес удар. Кочергой, сверху, метя в голову. Крепыш не вскочил, не постарался увернуться, лишь постарался прикрыться рукой. Раздался хруст и вскрик, лицо охранника скривилось от боли. И тут Проклятый слетел с катушек, начал наносить удары, хаотично, не глядя куда. Он бил, выплескивая всю ярость, всю накопившуюся ненависть последних дней, мстил за свою теперешнюю физическую беспомощность. Бил и кричал:

-Защищайся! Защищайся, гад! Ответь, ну ответь же!

Крепыш дергался под ударами стараясь прикрыть голову. Он уже сполз со стула, и лежа на полу, просто вздрагивал, когда кочерга соприкасалась с его телом. Михаил успокоился только тогда, когда избиваемый перестал даже дергаться под ударами. Отброшенная кочерга со звоном откатилась в угол, и Проклятый обернувшись, увидел инструктора.

-Выпустил пар? - как обычно, без каких-либо эмоций, поинтересовался тот.

-Даже не знаю, мне кажется, я уже его никогда не выпущу.

Он посмотрел на крепыша, и понял что никакого чувства вины перед ним не испытывает, скорее хочет добавить еще.

-Что делаем дальше? Какие планы? И что будет с этой тушкой?