-Какой же ты идиот!! Они обманули тебя! Будь ты проклят, будь ты проклят, ублюдок! — лицо женщины менялось, казалось что оно выцветает как старая фотография.
-Надеюсь тебе очень больно, — процедил он и сплюнул прямо в перекошенное ужасом и смертельной судорогой лицо. Михаил уже не чувствовал правой руки, и наверно не смог бы разжать пальцы даже при всем желании. И это было хорошо.
-Ааааа!!! — крик ужаса и боли.
Больше ведьма уже ничего не могла. А Миша, благодаря какому-то шестому чувству знал, что смертельная зараза убивающая его мальчика, начинает таять. Чернота, смыкающаяся вокруг крохотного сердечка — рассеиваться. И он впервые за последние дни, спокойно заснет, попив молока. И жена, чувствуя что ребенку лучше, уснет спокойно, и может быть наконец-то отдохнет.
Все кончено. Лезвие артефакта исчезло, как и предупреждал Витольд. В руках Михаила осталась лишь рукоять, поменявшая цвет с белого на желтый. Рунический узор горел ярко, словно внутри был источник света.
Правая рука по-прежнему не чувствовалась. Он взглянул на нее и попробовал разжать пальцы. Как ни странно — получилось. Рукоять упала рядом с телом и перестала интересовать его. Пусть лежит. Только сейчас он заметил, что продолжает сидеть на мертвом теле. Стоило ему подняться, как вдруг ведьма повернулась на бок, перепугав его до ужаса. Вдруг не добил? Но больше она не двигалась, и он успокоился.
Затем немного поэкспериментировал с рукой. Она слушалась, но сам Миша ничего не чувствовал. Как будто приказные импульсы шли от мозга к руке как и раньше, она сгибалась в локте, пальцы двигались, могли обхватить рукоять и поднять ее, но вот самой руки он при этом совершенно не ощущал. И если бы не смотрел, не узнал бы даже, есть что-то в ладони или нет.
Пора действовать. На часах почти половина первого. С того момента как он переступил порог злополучного дома, не прошло и полчаса. Завибрировал мобильник. Жена. Немного поколебавшись, Миша ответил:
-Привет, маленькая!
-Ты где?! Я проснулась, а тебя нет.
Голос уставший, взволнованный и тихий одновременно — кричать можно только беззвучно, когда спит младенец.
-Я говорил, зайка, решаю проблему с болезнью нашего мальчика. Мне надо было заехать к знахарке, она — тут он бросил взгляд на мертвое тело — говорит что все уже должно пойти на лад. Как он?
-Спит. А...
-И ты ложись. Утром я вернусь и все расскажу, поспи пока Валик дает, со мной все в порядке.
-Возвращайся, скорее!
-Да, любимая.
Судя по всему его Ирина отключилась раньше, чем нажала отбой. И правильно, она почти не спала последние несколько суток. Миша отключил телефон, больше ничьи звонки ему были не нужны.
-Мы же договорились, знахарка? — спросил он мертвое тело, а затем пнул в ярости.
Труп ведьмы оказался неожиданно легким как манекен, и от удара перевернулся. Михаил заметил свечение — словно небольшой, красный огонек в районе ладони. Наклонившись, увидел перстень со слегка светящимся камнем. Повинуясь какому-то странному импульсу, снял его и сунул в карман.
Выпрямился, осмотрелся. Огонь в камине уже едва тлел, но угли еще давали жар. Зачем ведьме надо было топить камин в конце весны, он не понимал, да и не хотел. Просто сгреб со стола какие-то бумаги и кинул в огонь. Правая рука по-прежнему не ощущалась, он постоянно посматривал на нее — слушается ли?
ebooksa