Жнец поневоле

22
18
20
22
24
26
28
30

Оказалось, не так-то просто уничтожить то, что создал целый Князь Тьмы. Что же делать? Время утекает сквозь пальцы. Что делать?

Сознание Наргота распалось на множество потоков, каждый из которых лихорадочно искал способ вмешаться в темную печать. И просчитывая каждый вариант, он приходил к неутешительным выводам. Нет, разрушить печать можно сразу несколькими способами. Вот только сам герцог этого события не переживет. А это совсем не та перспектива, на которую он надеялся.

– Что ты здесь делаешь? – мощный огненный толчок саламандры заставил Наргота обернуться.

Достаточно крупная. Замечательно! Он клыкасто оскалился. Стихиаль, осознав, что перед ним высший демон под иллюзией, попытался сбежать, но герцог рывком ухватил ящерицу сразу несколькими мощными захватами, оттащил ее подальше от печати и стал накачивать Тьмой. Вообще-то это было откровенным нарушением сложившегося между местным Князем и стихиалями Договора. Но ему-то какое до этого дело? Пришлось заткнуть начавшего визжать от боли элементаля. Его тело, распираемое силой Первостихии, неумолимо раздувалось. Достигнув нужного результата, Наргот теми же захватами швырнул саламандру в центр печати, а сам поторопился отбежать еще дальше.

Сырая энергия Первостихии коснулась своего упорядоченного аналога. Не было взрыва или грохота. Просто накачанная в саламандру сила обратилась непроницаемым шаром, вытягивающим из печати всю энергию Тьмы. В какой-то момент печать ослабла настолько, что из под нее вырвался мощнейший столб Света, рассеивая своим могучим напором и шар сырой Тьмы, и окружающее пламя и само пространство. Длилось это лишь доли мгновения, после чего Свет полностью иссяк.

Радостно расхохотавшись, Наргот помчался мимо остолбеневших от увиденного стихиалей к выходу из этого огненного царства.

Повезло, Князь хоть и заметил неладное, но никак не мог покинуть свои войска. Прорыв оказался на редкость мощным. Сразу четыре полуразумных командира руководили тварями и вступать в пределы местного мирка они не торопились. Да и поздно уже что-либо менять!

Наргот достиг замка и объединился с разделенной частью себя, игравшей в шахматы с Шалотом. Что там на доске? Ага! Герцог сделал ход. Хорошее настроение прямо-таки разливалось вокруг древнего демона. Шалот подозрительно взглянул на своего шахматного оппонента, потом на доску, хмыкнул. И с помощью телекинеза съел ладью герцога. Теперь хмыкнул Наргот.

А через некоторое время мир содрогнулся под могучей поступью проявившейся в нем сущности. Все вокруг буквально шкурами почувствовали, как плавится, искажается окружающее пространство. А Князь все еще был у завесы.

– Даот! – разнесся громогласный разъяренный рык гостя.

Наргот не выдержал. Ощущая эту мощь, эту тяжелую, ужасающую поступь, он откинулся на спинку резного каменного трона и вновь расхохотался! У него получилось! Пусть! Пусть теперь выместит свой гнев на этом ничтожном местном Князьке! Уничтожит его, сотрет в порошок! Пусть этот зарвавшийся Повелитель познает, как сильно он ошибся, посмев запечатать силы Урташа! Никому не позволено использовать силы его Господина в своих меркантильных целях! Пусть уничтожит здесь все! И тогда они смогут последовать дальше!

– Началось? – спокойно спросил Шалот, прекрасно знавший о том, чем занимается Наргот и полностью его поддерживавший.

– О да! Ты с нами?

– Еще спрашиваешь, – хмыкнул змей.

Особняк Зареченских. За некоторое время до этого.

Чаепитие совершенно не удалось. Мы сидели за столом. Я мрачный, остальные – напряженные. Мне было даже обидно. Я ведь не виноват, что переродился. Да представить было невозможно, что демон может переродиться в Князя! Это невозможно! У повелителей совершенно иная энергоструктура. Пусть они и возглавляют демонов, но не имеют к ним физиологически почти никакого отношения! Это все равно, что домашняя кошка превратится в тигра!

В том, что это все устроила Непознаваемая, я не сомневался. Но что теперь делать? Перемещаться к ней и использовать свою просьбу? Пусть возвращает все обратно? Спорщица, Хаос ее за ногу!

– Что, так и будете молчать и смотреть в чашки с остывшим чаем? – не выдержал я гнетущей тишины.

– Как-то даже и не знаю, о чем говорить, – опасливо покосился на меня Женька.

– Я знаю, – встряла Яга. – Меня сильно интересует, что будет со мной и Маришкой? Наша связь оборвалась. А я сильно не хочу опять превращаться в страшную старуху.