— Но и ты, сидя у очага, не больно-то её добилась.
Глаза Сигги заулыбались, но лицо оставалось сдержанным.
— Ты что, снова в бремени, мама?
Сигги кивнула, протягивая дочери мокрую тряпицу. Ингрид, нахохлившись, принялась отирать лицо и шею.
— Где же твой отец?
— Наверное, возится с мёртвым троллем, — буркнула Ингрид.
— Вы убили тролля?! — удивилась Сигги, подав дочери платье. — Не к добру это...
В зале послышались тяжёлые шаги. Ингрид узнала отца.
— Жена, — позвал Ингвар из-за занавеси. — Ты там?
— Мы здесь, милый, — ответила Сигги и подалась к мужу.
Глаза её наполнились нежностью при виде Ингвара, и она не могла больше издать ни звука стиснутым от любви горлом. Ван положил ладонь на её живот и легонько поцеловал её в лоб.
— Ингвар! — раздался громкий голос с порога, прерывая редкую ласку отца, обращённую к матери.
— Лютый! Ты вернулся?! — Отец улыбнулся в усы и вышел навстречу гостю.
— Да, галинорец приехал ещё вчера, — ответила мать, и счастье на её лице сменилось неприязнью.
Отец сошёлся в объятиях с крепким высокорослым воином, пышная чёрная борода которого была заплетена в две косы. Они уселись за стол в большом зале.
— Проклятье, Ингвар! Известия о несчастье полстраны всколыхнули, — сказал галинорец. — Как узнал, я сразу заспешил домой.
Мать потянула Ингрид к очагу.
— Торвальда больше нет, но дочь твоя жива! — вновь донеслись до Ингрид обрывки фраз Лютого. — Ты справишься с потерями!
Мать сунула в руки Ингрид кружки с хмельным мёдом и блюдо с запечённым мясом, повелев подать отцу.
— Здравствуй, Ри! — шумно вздохнул Лютый, раздув ноздри, и оглядел Ингрид с ног до головы.