— А что это за правила такие? — продолжил я накручивать свою дерзость. — К одним студентам в койку прыгаешь? А мне и «тыкнуть» нельзя? Несправедливо. Общественности лучше знать о таком неравенстве.
— Чего? — Краска мгновенно исчезла с лица Кобры. Теперь оно стало мертвецки бледным.
— Общественность, говорю, должна знать.
Толян продолжал бурчать о моей наглости, но я не слушал. Потом поговорим, после изгнания ядовитой ведьмы.
— Общественность не должна знать, — Кобра бросила испуганный взгляд назад, на Толяна.
— Правда? — Я позволил себе очень широкую ухмылку.
— Да, — чуть ли не шепотом пробормотала Кобра.
— Так значит, можно «тыкать»?
Глаза ее молили о пощаде, но я ждал. Она кивнула. В глазах мелькнул ужас затравленного зверя. А-а-а… Поняла, что попалась на крючок… Я ощутил себя очень плохим мальчиком. Но злость за Веронику была достаточным оправданием, так что останавливаться я не собирался.
— Так меня же, наверное, с универа за это попрут?
— Не-е-ет! Нет-нет! Не попрут! — Голос Кобры стал заверительным.
— По предмету, наверное, проблемы будут.
— Какие проблемы? — Она изобразила слабое подобие улыбки. — Ну, если зачет автоматом — это проблемы, то…
— Ладно, Кобра. Пора тебе, да? — рявкнул я.
Уверен, я оказался первым, кто осмелился назвать её так в лицо. А может, она и вовсе не знала о своем прозвище. Глаза ее вспыхнули на мгновение, но сразу затухли.
Она повернулась к Толяну.
— До-до-свидание, Анат-анатолий, — выдавила она и метнулась прочь, бросив перед этим на меня еще один затравленный взгляд.
Теперь наступила очередь Толяна. Я молча подошел к нему и уставился в глаза. Тот смотрел на меня со смесью удивления и восхищения. Это показалось мне странным. По-хорошему, ему бы испугаться.
— Круто ты ее, — сказал он.
«Что? Ему на Кобру пофигу, что ли?» — заплясало в голове.