— Так ты играла днем? — переспросил я.
— Да, через мобильный и прямо на па́рах. Всё равно сегодня уроки ерундовые, а с физры и вовсе отпросилась. Сказала, живот болит.
— Ну хорошо. Но я так и не понял, как ты вошла. — Я показал ей короткий ключ с зубчиками. — Я точно помню, что запер дверь, когда мы вышли.
Вероника смутилась. Улыбка исчезла, голова виновато опустилась.
— Вероника!
— Ну… Вчера я сделала дубликат.
— Зачем?
Она сморщила губы, как бы решаясь на что-то, а затем вновь подняла голову. Лицо, полное отчаяния, просило о помощи и поддержке.
— Что-то случилось? — ахнул я, догадавшись наконец, что не просто так Вероника зависла в моем доме. Раньше в лучшем случае она могла остаться на ночь, а то и вовсе лишь до позднего вечера. А тут — четвертая ночь намечалась.
— Миш. Я поживу у тебя, окей?
— С мамой поругалась? Или, может, с папой?
— С мамой, — призналась она. — Это еще тогда, во вторник случилось. А папа-то что. Он у меня знаешь какой? Самый добрый на свете!
Ну да. Обычно о своем отце Вероника отзывалась хорошо. Конечно, и маму она не бранила. Но я знал, что между ними часто вспыхивали ссоры. Слишком жесткий характер у обеих.
— Ты сказала, что сообщения отец слал, — припомнил я позавчерашний разговор.
— В основном, — кивнула она. — Слушай, Миш… Ты правда хочешь знать?
Я задумался. Если отбросить банальное любопытство, то я бы предпочел не лезть в разборки чужой семьи. Но все же я невольно, пусть и косвенно, втянут в их ссору, а значит, имел право знать. Да и лучше быть в курсе проблемы. Мало ли что.
Я кивнул.
— Хорошо. — Она вздохнула печально с долей нервозности. — Ты ведь знаешь мою маман. Она такая… своенравная… и… ну…
— Требовательная, — подсказал я.
Вероника снова вздохнула.