— Так вот как выглядят твои влажные сны, Шей?
— Определенно.
Он отрывается от дверного косяка, неторопливо направляясь на кухню, и редко встречающаяся самодовольная улыбка на его губах говорит мне, что он прекрасно осознает свои действия.
— Где твоя одежда?
— В моей комнате?
— Почему ты ее не надел?
— Потому что это мой дом.
Я чувствую, как он стоит у меня за спиной и наблюдает за тем, как я мою губкой грязную миску. Его руки опираются на стойку по обе стороны от меня, грудь прижата к моей спине, и от него исходит тепло, согревающее меня.
Он обнажен под этим полотенцем, и каждая частичка меня хочет откинуться назад и почувствовать все его тело.
Прочищая горло, спрашиваю:
— Добавишь это зрелище в свою копилку для следующей выездной игры?
В его груди урчит смех.
— Да, — он скользит ладонью по моей пояснице, отступая и давая мне пространство. — Кстати, доброе утро.
Я проглатываю низкий стон от его простого прикосновения.
— Доброе утро. Как прошла поездка?
— Все хорошо. Ничья. Две победы, два поражения. Ты сегодня уезжаешь?
Ставлю последнюю тарелку в посудомоечную машину, закрываю ее и поворачиваюсь к нему лицом. Идеально подтянутые мышцы широкой груди, косые мышцы напряжены и изгибаются книзу, создавая визуальный образ, за которым я бы с удовольствием последовала. Копна темных волос под пупком и…
Он смеется, нарушая мой транс. Мне нравится его смех, но я ненавижу его надменность.
— Иди, надень какую-нибудь чертову одежду.
— Ты сама просила, чтобы я был без рубашки, когда пришла сюда в первый раз.