Идеальный план

— Да, и день будет загруженным.

Он глубоко вздыхает, прежде чем нежно поцеловать меня в макушку, оставляя там свой подбородок.

— Хорошо.

* * *

К тому времени, как мы добираемся домой, я понимаю, что означало это «хорошо».

Он не собирается ничего предпринимать. Он собирается дать мне поспать.

Но он явно не понимает, что из-за многочасовой прелюдии и всего одного оргазма за восемь месяцев сегодня я не буду спать. По крайней мере, до тех пор, пока не кончу.

Он закрывает и запирает за собой дверь квартиры, оставляя мои туфли у входа. Мы сбрасываем пальто, остро ощущая близость друг друга, стоя в напряженной тишине.

— Итак, я, эм… — он показывает большим пальцем в сторону своей спальни. — Спокойной ночи.

Он на мгновение колеблется в дверях, и я, как последняя трусиха, сохраняю молчание.

Опустив голову, он делает шаг в сторону комнаты.

— Райан, — вмешиваюсь я, останавливая его. — Ты не расстегнешь мне платье?

Он не торопится расстегивать молнию, как будто знает, что это конец нашей ночи, и хочет, чтобы она длилась вечно. Его дыхание задерживается на моем затылке, пальцы скользят по моей спине, и мое тело покрывается мурашками, как только я осознаю его близость.

Когда мое платье сзади распахнуто, Райан обхватывает ладонями мои бедра, впиваясь в них кончиками пальцев.

— Готово.

Он не уходит, не двигается с места, а я слишком долго молчу.

Что я делаю? Почему я колеблюсь? Если быть до конца честной с самой собой, то, как бы я открыто не говорила о сексе, со времен Алекса ко мне никто по-настоящему не прикасался, и это меня пугает. Раздеться и предстать уязвимой перед другим человеком ужасает, но я устала от того, что Алекс был моим последним и неповторимым. Он не заслуживает звания последнего мужчины, у которого есть такая привилегия.

— Рай, — я останавливаю его у двери. Он снова смотрит на меня, в глазах отчаяние и мольба. — Ты поможешь мне?

Он откидывает голову назад и вздыхает с облегчением.

— Наконец-то, черт возьми.

22. Райан